Это уникальное издание впервые представило читателям 35 дневников, которые советские дети вели во время Великой Отечественной войны. "Детская книга войны" составлена и издана редакцией еженедельника "Аргументы и факты". Английское издание книги осуществлено при поддержке информационного агентства и радио Sputnik. О том, как собирали эти уникальные свидетельства, и о том, как важно прочитать эту книгу, редактор издания Татьяна Кузнецова рассказала Анне Кочаровой.
— Почему было так важно перевести эту книгу на английский?
Русское издание "Детской книги войны" мы передавали в прошлом году в разные международные организации, нас благодарили, но мы понимали, что на русском языке ее не прочитают.
— Кому вы доверили перевод книги на английский?
— Это именитый переводчик Эндрю Бромфилд, он переводит Толстого и Булгакова, братьев Стругацких, Акунина, Пелевина и других русских авторов. И поскольку объем был большой, а сроки поджимали, ему помогали еще Роуз Франс и Энтони Хипписли.
Конечно, в ходе работы возникало много вопросов. Нужно было объяснять реалии нашей жизни. Например, что такое НКВД или ЖАКТ (жилищно-кооперативные товарищества в Ленинграде). В блокадных дневниках дети писали о том, что в пищу часто употреблялся столярный клей, который делался из костной муки животных, — люди варили из него желе. Переводчики уточняли, правильно ли они все поняли.
— Как вы собирали дневники для русского издания?
Есть дневник Тани Савичевой, который известен и у нас, и во всем мире. Есть дневник Юры Рябинкина, который попал в "Блокадную книгу" Д. Гранина и А. Адамовича. И все.
Мы стали искать, сделали запросы в архивы и музеи в Москве и Санкт-Петербурге, в регионах страны. Обратились к читателям со страниц газеты — и несколько человек принесли дневники, которые хранились в семейных архивах.
— Сколько всего дневников вам удалось собрать?
— Тридцать пять. Нам было интересно проследить судьбы этих детей. К каждому дневнику в книге есть предисловие. Есть авторы, которые еще живы. И мы общались с близкими людьми тех, кто уже ушел.
Это работа потрясла нас всех. Мы же держали в руках эти листочки, эти записные книжки. Например, записная книжка Юры Утехина — размером с ладонь. Он по сей день живет в Москве, стал известным глазным врачом. Его брат, который вместе с ним пережил блокаду, до сих пор практикующий доктор в Санкт-Петербурге.
Их родители — врачи — работали целыми днями, поэтому своих детей они отдали в детский дом. И дневник Юры Утехина — маленький блокнот — это хроника жизни детского дома. Там потрясающие рисунки: окорока, курочки, бутерброды с икрой — всё, о чем мечтал маленький голодный ребенок, которому было 11 лет.
Есть дневник Ани Арацкой из Сталинграда. В этой семье было 9 детей, они бежали из пылающего города и спрятались в землянке. Отца подстрелил снайпер. Где в этих условиях можно было найти бумагу? Аня писала, что сама не думала, что в эти дни возникнет потребность вести дневник. Но это страшнейшие записи — на каких-то листочках, которые сегодня хранятся в музее "Сталинградская битва".
— Для детей это было внутренней потребностью — все записывать?
— Да. Некоторые так и пишут: "решил записывать все, что происходит". Примерно треть дневников дети начали 22 июня 1941 года. То есть они поняли, что произошло что-то очень важное и это нужно фиксировать. Маленькие дети писали простую хронику — какая погода за окном, сколько чего они сегодня съели, кто из близких умер. У подростков — зрелые тексты, попытка понять происходящее, себя, своих близких.
Кто-то вел дневник год, кто-то два. Кто-то прямо на страницах дневников умирает, как Юра Рябинкин. Или Миша Тихомиров, который на следующий день после последней записи попал под бомбежку. Его сестра, которая сейчас живет в Будапеште, передала нам его дневник. Она рассказала, что семья знала о дневнике Миши, но долгие годы они его не открывали — было тяжело это читать.
— Что особенно поражает в этих текстах?
— Многие реагируют так: это страшная книга, и ее тяжело читать. Да, ее тяжело читать, это страшная правда, написанная детским безыскусным языком. Но в то же время здесь столько жизни! Тут любовь, свой детский юмор, почитание родителей и в то же время негативная оценка взрослых. Жизни в этих дневниках много, и это совершенно потрясающе!
Галя Зимницкая пишет, как в начале блокады, когда люди уже голодали, она с мамой идет в универмаг, и они выбирают купальники. Она с таким юмором это преподносит, рассказывает о том, что продавщица смотрела на них как на ненормальных, думала, что, может быть, они знают что-то, чего не знают другие…
Рома Кравченко-Бережной описывает, как на его глазах расстреляно все еврейское население города. Он все четко фиксировал. Самые горькие страницы этого дневника — это когда мимо него в грузовике везут на расстрел девочку Фриду, его первую школьную любовь.
Рома ушел вместе с Красной армией воевать в Европу, а его отец достал дневник и передал его офицерам Красной армии, которые освободили Кременец, где и происходили события, описанные в дневнике Ромы. Эти записи потом использовались как свидетельство преступлений фашистов на процессе в Нюрнберге. То есть подросток все так точно зафиксировал, все зверства и преступления, вплоть до фамилий, что это стало настоящим историческим документом.
— Сейчас часто возникает вопрос, с какого возраста можно говорить с детьми о смерти. Как вы считаете, когда дети должны прочитать вашу книгу?
— Специалисты министерства образования дали рекомендацию читать эту книгу в старших классах. Но там есть дневники детей 9-10 лет, в которых просто фиксируется всё, что происходит вокруг. И в одной строке могут быть фразы: "сегодня на обед было полтефтельки" и "сегодня умер папа" — это была их жизнь.
Так что для учеников младшей школы эту книгу можно читать выборочно. А более взрослые дети должны читать это просто обязательно. Это писали их ровесники. Война и жизнь — все это рядом, все переплетено. Это ведь даже не воспоминания пожилых людей о том, как было. Это тексты о том, что происходит здесь и сейчас.
— Был ли какой-то отклик на выход книги на русском языке?
— Да, к нам продолжают приходить дневники. Несколько дневников нам передали музеи и архивы, несколько — читатели "АиФ". И конечно, все, кто хоть раз брал книгу в руки, потрясены тем, что в ней прочитали.
Книга доступна для чтения по ссылкам:
