Владимир Ардаев, обозреватель МИА "Россия сегодня"
Туристический сектор стал первой отраслью экономики, которая ощутила последствия разразившегося политического кризиса. Как могут измениться хозяйственные связи между Россией и Турцией, учитывая, что для каждой из этих стран речь идет о важном и традиционном партнере?
Полный "экономический развод" маловероятен
Угроза сворачивания внешнеэкономических связей между Россией и Турцией в последние месяцы звучит не впервые. В начале октября, вскоре после того, как самолеты российских Военно-космических сил по просьбе президента Сирии Башара Асада начали бомбить объекты вооруженных формирований "Исламского государства" (движение признано экстремистским и запрещено в России), турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган выступил с резким заявлением по поводу нарушений воздушного пространства его страны. И пригрозил, что если самолеты ВКС России и впредь будут в него залетать, то Турция может отказаться от закупок российского газа.
"Не в интересах обеих стран как-то обострять отношения. У Турции не получится отказаться от российского газа и быстро переориентироваться на других поставщиков, России будет сложно быстро найти замену турецкому газовому рынку. Обе стороны заинтересованы в том, чтобы как-то договориться", — сказал тогда Виталий Крюков.
Спустя полтора месяца напряженность между странами обострилась до предела, и теперь инициатором "развода" может стать любая сторона, особенно российская – и не только потому, что именно она пострадала от действий Турции.
В прошлом году товарооборот между Россией и Турцией превысил $31 млрд, а вместе со стоимостью оказанных услуг достиг $41 млрд. При этом в нынешнем году Турция среди внешнеэкономических партнеров России, по данным Федеральной таможенной службы (ФТС), занимает пятое, а, по данным Роскомстата, шестое место, уступая лишь Китаю, Германии, Нидерландам, Италии и, возможно, Белоруссии. В свою очередь Россия для Турции – торговый партнер номер один.
В стоимостном выражении российский экспорт в Турцию в последние годы превышает импорт примерно в 4-5 раз. Заведующая сектором Турции Института востоковедения РАН Наталья Ульченко отмечает, что подобное соотношение сохраняется и сейчас, после изменения конъюнктуры мировых цен на энергоносители. И это притом что более 64% российского экспорта составляют именно они, прежде всего газ, поставляемый по трубопроводам.
Как объяснил Виталий Крюков, если Анкара вдруг откажется от закупок российского газа или Москва примет решение перекрыть заслонки газопроводов, ведущих в Турцию, пострадают обе стороны. Рынок газа профицитный, продавца найти нетрудно. Однако в этом случае Турции придется переходить на потребление сжиженного газа (СПГ), для чего надо будет создавать дополнительную инфраструктуру, а на это уйдет несколько лет. В свою очередь, России придется искать новых покупателей, прокладывать новые нитки газопроводов или строить мощности по сжижению газа, что также потребует и времени, и денег.
"В отличие от нефтяного, газовый рынок гораздо менее свободен. Газопроводы прочно связывают поставщиков с потребителями, контакты в сфере этих поставок, как правило, заключаются долгосрочные", — пояснил заведующий отделом евразийской интеграции и развития ШОС Института стран СНГ Владимир Евсеев.
"Россия вряд ли пойдет на столь рискованный шаг, как закрытие газового крана для Турции, принося в жертву собственный имидж надежного поставщика энергосырья и нарушая контрактные обязательства. Полный "экономический развод" между нашими странами маловероятен", — считает Наталья Ульченко.
Больше всего может пострадать турецкий средний бизнес
"Хотя проблема диверсификации турецкого импорта в Россию в какой-то степени остается, и он по своей структуре более консервативен, чем турецкие поставки в Европу, однако это никак не умаляет значимости российского рынка для Турции. Мало того: с учетом структурного разрыва между поставками в Европу и Россию он не только сохраняет для Турции свою привлекательность, но и содержит в себе значительный потенциал для расширения поставок турецких товаров", — говорит Наталья Ульченко.
По словам аналитика, проблема для Турции теперь состоит не столько в потенциальных угрозах разрушения сложившихся торгово-экономических связей, сколько в более реальной опасности их замораживания и остановки в развитии. Для обеих стран наиболее реальным из неприятных последствий может стать остановка транзитных проектов, связанных с транспортировкой энергоносителей через территорию Турции – прежде всего газопровода "Турецкий поток".
Учитывая структуру российско-турецкого товарообмена, в России возможный разрыв экономических отношений с Турцией коснется прежде всего крупных государственных и частных компаний, таких как "Газпром" и "Лукойл", которые обладают избыточным потенциалом для преодоления подобного рода трудностей. Иное дело в Турции, где субъектами поставок товаров в Россию выступают представители не только крупного, но и среднего бизнеса, утверждает Наталья Ульченко.
Иными словами, турецких бизнесменов может ожидать такой же удар, какой испытали, к примеру, польские фермеры после того, как Россия ввела запрет на импорт европейского продовольствия.
Гораздо более реальным, по сути, уже осуществившимся ударом для турецкой экономики становится перекрытие не газового или нефтяного, а туристического потока. Россияне – вторые по численности (после Германии) туристы, регулярно приезжающие в Турцию, и $3-3,5 млрд, которые они ежегодно приносят ей, — существенный фактор для бюджета страны.
"Турция хронически страдает от дефицита внешней торговли, и туризм – это серьезная компенсирующая статья, которая очень важна для балансировки валютных расходов и доходов страны", — говорит Наталья Ульченко.
Но и для россиян закрытие турецкого направления, особенно с учетом того, что ему предшествовало "отключение" Египта, весьма чувствительно, поскольку Турция в последние годы была самым массовым заграничным направлением отдыха.
Турция и ЕАЭС: с зоной свободной торговли придется подождать
"Турция и ЕАЭС продвигались к тому, чтобы заключить между собой договор о зоне свободной торговли. Приостановка реализации этого плана по большому счету ничего не означает для государств-членов союза, они торгуют с Турцией и без зоны свободной торговли. Но для Турции это будет иметь менее приятные последствия", — говорит заместитель директора Института стран СНГ Владимир Жарихин.
По его словам, создание зоны свободной торговли с ЕАЭС предоставляло Анкаре шанс в какой-то мере ликвидировать дисбаланс в структуре экспорта и импорта с главным торговым партнером – Россией. Теперь он может быть утрачен.
