Владимир Ардаев, обозреватель МИА "Россия сегодня"
Однако явно повышенное внимание СМИ уделили не столько самому саммиту ФСЭГ, сколько двухсторонним контактам России и Ирана на высшем уровне. В частности, встречам и переговорам российского президента Владимира Путина с верховным иранским лидером Али Хаменеи и президентом страны Хасаном Роухани, а также подписанным в ходе официального визита документам.
Масштаб договоренностей действительно впечатляет. Накануне визита в Тегеран Путин снял запрет на поставки оборудования для иранского ядерного объекта Фордо и разрешил отправлять в Иран технику для импорта из этой страны низкообогащенного урана.
"Россия и Иран создают экономический базис сотрудничества"
"Россия и Иран приступили к созданию экономического базиса сотрудничества. В последние годы оно сократилось до минимума, объем товарооборота упал до $1 миллиарда в год — можно сказать, до критической черты. Иранская экономика находится в крайне плачевном положении, потому что санкции против этой страны продолжают действовать. Престиж президента Роухани падает, поскольку были некоторые завышенные ожидания, которые из-за неснятых санкций пока не сбываются. Тем временем надвигаются парламентские выборы, намеченные на февраль 2016 года. Тегерану жизненно необходим какой-то реальный позитив, чтобы ситуация в стране не изменилась в непредсказуемую и явно неблагоприятную для России сторону", — говорит заведующий отделом евразийской интеграции и развития ШОС Института стран СНГ Владимир Евсеев.
Таким "позитивом" прежде всего стало принципиальное согласие России на выделение Ирану кредита российского Внешэкономбанка в сумме $5 миллиардов и 2 миллиардов евро. Он предоставляется под конкретные проекты, и всю сумму сразу страна не получит, однако сама по себе эта новость создает крайне важный положительный фон, считает Владимир Евсеев.
По его словам, для кредитования были отобраны 35 конкретных проектов, в число которых входят запуск двух дополнительных энергоблоков на АЭС в Бушере, поставка Ирану комплексов С-300, строительство ТЭС, опреснительной установки, электрификация северной железной дороги и другие. Их реализация позволит увеличить объем товарооборота России с Ираном до $10 млрд в год, хотя и это очень мало, утверждает аналитик. Необходимо достичь хотя бы уровня экономического сотрудничества с Казахстаном, который составляет $20 млрд в год.
Отдельным пакетом идут договоренности по иранской ядерной программе. Так, импорт из Ирана низкообогащенного урана направлен на то, чтобы помочь Тегерану выполнить требование МАГАТЭ, согласно которому запасы этого сырья в исламской республике должны быть снижено до 300 килограммов. А поставки оборудования на ядерное предприятие в Фордо, созданное для обогащения урана, направлены на его перепрофилирование в предприятие по производству медицинских изотопов, что также является требованием МАГАТЭ.
Таким образом, Россия не только готовится к снятию с Ирана международных санкций и приостановке санкций США, но и старается приблизить этот момент.
В мире сейчас действительно идет конкуренция за будущий иранский рынок, и Россия занимает в этом процессе активную позицию, соглашается и заведующий отделом европейской безопасности Института Европы РАН Дмитрий Данилов.
"Активность позиции России состоит прежде всего в том, чтобы идти навстречу интересам Ирана, что Москва последовательно выполняет. Кроме того, Иран возвращается на энергетический рынок, и России в любом случае надо договариваться с ним, сверяя свою энергетическую стратегию. В том числе имея в виду Тегеран как скорого конкурента на рынке нефти", — говорит он.
Чем угрожает иранская нефть мировым рынкам?
Снятие международных санкций с Ирана повлечет его выход на нефтяной рынок, и это может окончательно обрушить цены на нефть, и без того упавшие за последний год в несколько раз — до рекордно низких отметок. Об этом предупреждают многие эксперты. То, что иранская нефть повлияет на цены на энергоносители, признал и министр энергетики России Александр Новак.
Между тем замминистра нефти Ирана Амир Хоссейн Заманиния сообщил журналистам, что Тегеран в течение 5-6 месяцев увеличит добычу нефти примерно на 1 миллион баррелей в сутки.
Специалисты утверждают, что по ряду позиций иранская нефть может заместить на мировом рынке российскую, говорит Дмитрий Данилов. Не получается ли, что, поддерживая скорейшую экономическую реабилитацию Ирана, Россия подвергает себя слишком большому риску?
"Даже если Иран, как обещает, увеличит добычу нефти на миллион баррелей в сутки, то в общем объеме рынка, который составляет примерно 94 миллиона баррелей, это не так уж много. Гораздо больше в формировании цен на нефть зависит от политики Саудовской Аравии, которая, используя демпинг как основной инструмент, вытесняет с рынка американскую сланцевую нефть", — уверен Владимир Евсеев.
Кроме того, напоминает он, ОПЕК в любом случае должен будет решать вопрос с иранской квотой добычи нефти. Когда на Тегеран были наложены санкции, то квота Ирана отошла к Саудовской Аравии и теперь, следуя логике, должна быть возвращена Ирану. Однако как поведет себя в этой ситуации сама Саудовская Аравия, предсказать все же довольно сложно.
"Иран – ключевой партнер России в разрешении сирийского кризиса"
Политическая составляющая переговоров Владимира Путина с иранскими лидерами в ходе его визита в Тегеран освещалась менее активно и сводилась в основном к общему декларированию позиций. Тем не менее именно политическая и военно-политическая тематика была главной на переговорах, утверждает Дмитрий Абзалов.
Позиция Тегерана состоит в том, что президент Сирии Башар Асад должен обязательно пойти на выборы, при этом желательно, чтобы он остался у власти. На другом полюсе — США и Саудовская Аравия, которые категорически против самого его участия в выборах. Позиция России нацелена на то, что выбор своих органов управления должен сделать сам сирийский народ. В то же время Москва полагает, что в Сирии необходимо сохранить определенную преемственность власти, иначе трудно будет обеспечить стабильность политических институтов в стране. А потому в выборах, по мнению Москвы, должны участвовать или сам Асад, или представители его политического круга, сформированного еще его отцом – президентом Хафезом Асадом, поясняет Дмитрий Абзалов.
В данном случае, по мнению экспертов, Москва выступает в роли модератора, который стремится свести разнонаправленные позиции участников процесса разрешения сирийского кризиса к общему знаменателю.
Владимир Евсеев убежден, что у России и Ирана есть взаимная заинтересованность и в планировании дальнейших военных операций в Сирии. Россия не намерена участвовать в наземных операциях, без которых, однако, окончательное освобождение сирийских территорий от формирований ИГ будет крайне затруднено. Войска Ирана ведут боевые действия на суше, однако нуждаются в прикрытии с воздуха и обеспечении артиллерийским вооружением.
