В июле 2015 года Конституционный суд России вынес постановление, согласно которому Конвенция о защите прав человека и основных свобод, основанные на ней правовые позиции Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), содержащие оценки национального законодательства, не отменяют для российской правовой системы приоритет Конституции. Теперь ряд российских политиков настаивает на том, чтобы исключить из Конституции те положения, по которым нормы международного права составляют неотъемлемую часть правовой системы страны. Есть ли необходимость в подобных шагах?
Об этом РИА Новости спросили одного из авторов Конституции России проректора МГУ имени М.В.Ломоносова Сергея Шахрая. Беседовал обозреватель МИА "Россия сегодня" Владимир Ардаев.
— Сергей Михайлович, чем и как, на Ваш взгляд, была обоснована необходимость вынесения Конституционным судом такого решения? Разве положение о верховенстве Конституции не содержится в самом Основном законе?
— Вы правы, положение о верховенстве Конституции прямо и четко сформулировано в самом Основном законе. Более того разработчики Конституции даже перестраховались, специально записав, что международные договоры Российской Федерации ратифицируются (утверждаются) в форме Федерального закона. Тем самым было закреплено подчиненное положение норм международных договоров перед самой Конституцией и федеральными конституционными законами.
Но в жизни, в процессе правоприменения всегда возникают какие-то конкретные недостаточно понятные проблемы или неразъясненные вопросы. Так произошло и в этом случае. Из-за большого числа решений ЕСПЧ, мягко говоря, неуважительно относящихся к Конституции России, а иногда и политически мотивированных, у судов общей юрисдикции, у следователей, иных правоприменителей возникло много вопросов, как следует действовать. И хотя юридически проблема не стоит выеденного яйца, ситуация потребовала разъяснения со стороны высшего органа конституционного правосудия.
Конституционный суд четко расставил все точки над "i", еще раз подтвердив безусловный приоритет Основного закона над нормами международного права, противоречащими Конституции России (напомню, что Конституционный суд рассмотрел запрос группы депутатов, поставивших вопросы о соотношении норм международного права и норм гражданского, уголовного, гражданско-процессуального и уголовно-процессуального законодательства в их конституционно-правовом преломлении). Я бы, конечно, предпочел, чтобы Конституционный суд вынес не просто решение по конкретному вопросу, но дал толкование Основного закона! Это официальное разъяснение смысла конституционной нормы, разъяснение, имеющее силу самой конституционной нормы. Возможно, это еще предстоит сделать.
— Уже не в первый раз председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин говорит о том, что из Конституции необходимо исключить положения, по которым нормы международного права составляют неотъемлемую часть правовой системы страны. При этом он ссылается на практику европейских государств. Как Вы считаете, есть ли необходимость изменения Конституции России? И к чему может привести подобный процесс?
— Позицию председателя СК можно понять. Но, на мой взгляд, она не столько юридическая, сколько практическая.
Я уверен, что проще отменить (денонсировать) не отвечающий интересам России международный договор, чем менять Конституцию. Тем более что для того, чтобы ее изменить, надо проводить референдум, или созывать Конституционное собрание. Не стоит из пушки палить по воробьям — отдельным международным нормам и институтам. Тем более что в нашей стране слом основных положений Конституции всегда влечет за собой политическую нестабильность.
Еще раз подчеркну, здесь нет юридической проблемы. Поэтому и лекарства для "лечения" ситуации надо выбирать сообразно характеру и тяжести болезни. Нарушает международный договор интересы России — отменяем этот договор. Если надо, "правим" ситуацию с помощью специального Федерального конституционного закона (я уже отметил, что его нормы "выше" положений международного договора). Если хотим перестраховаться, давайте запросим толкование Конституционного суда. Впрочем, его позиция уже сформулирована.
Менять фундамент правой системы, ей богу, не стоит. Если менять фундамент под зданием, то оно рухнет.
— И Конституционный суд, и глава СК РФ, и многие российские юристы апеллируют к законодательной и правовой практике ряда стран (Франции, США, Германии, Италии, Австрии, Великобритании), где высшие суды придерживаются принципа приоритета норм национальных конституций при исполнении решений ЕСПЧ. Чем обусловлена необходимость положения о приоритете международных правовых норм над национальными в российской Конституции?
— Дела в ЕСПЧ очень разнообразны, и чтобы дать оценку, почему на практике одни решения исполняются, другие — нет, надо внимательно изучать обстоятельства дела, понимать, какие конкретно права человека были нарушены, как те или иные права защищаются на международном и национальном уровне.
Тем более что в конституциях перечисленных Вами стран нет настолько четко сформулированных норм о верховенстве Конституции, как у нас.
— Действительно ли Россия "жертвует суверенитетом", сохраняя в своем Основном законе положение о приоритете международных правовых норм над национальными законами?
— Еще раз подчеркну, в Конституции нет положения о приоритете международных правовых норм над национальными законами. Положение, по поводу которого ломаются копья, звучит так: "Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора".
Когда поднимают шум по поводу приоритета, то при цитировании опускают слова о том, что речь идет не о международных договорах вообще, а о международных договорах Российской Федерации. То есть о тех, которые наши депутаты ратифицировали федеральным законом, который подписал Президент Российской Федерации. Именно поэтому они стали частью нашей правовой системы. Я уверен, что, прежде чем ратифицировать эти договоры, парламент, правительство и администрация главы государства провели соответствующую экспертную работу, в том числе по поводу того, как скажутся эти нормы на действующем федеральном законодательстве, если последнее не совпадает с вновь принятыми актами.
Россия не пожертвовала своим суверенитетом. Наш Основной закон четко охраняет суверенитет России в правом пространстве. А суверенитет — это такая вещь, которая либо есть, либо нет. Суверенитетом нельзя пожертвовать. Суверенитет — это способность принимать адекватные решения в интересах своей страны и народа. Причем, учитывая не только сиюминутную конъюнктуру, но и долгоиграющие последствия.
Точно так же, я считаю, что страну нельзя поставить на колени. Это вопрос исключительно психологии и восприятия себя и мира. Человека, сильного духом, уверенного в себе, невозможно лишить его гордости, самоуважения и суверенитета.
— С одной стороны, согласно Основному закону РФ, Конституция Российской Федерации имеет верховенство, высшую юридическую силу и прямое действие на всей территории Российской Федерации. С другой стороны, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры являются составной частью правовой системы Российской Федерации и имеют приоритет над федеральными законами. Как сочетаются и не противоречат ли друг другу эти конституционные нормы?
— Никакого противоречия нет. Я уже отметил это.
Во-первых, в пункте 4 статьи 15 Конституции, повторюсь, записано не просто "международные договоры", а "международные договоры Российской Федерации". Это означает, что речь идет только о тех договорах, которые Российская Федерация сама ратифицировала. Остальные не имеют к ней отношения.
Во-вторых, общепризнанные принципы и нормы международного права действуют не как какие-то идеи, а тоже должны быть имплементированы в национальное законодательство. Условно говоря, заповедь "не убий", чтобы стать частью отечественной правовой системы, должна быть воплощена в соответствующих статьях Уголовного кодекса.
В-третьих, если по каким-то мотивам решили, что "погорячились" с ратификацией тех или иных международных договоров, то всегда можно отыграть назад. Парламент должен принять соответствующий акт.
Понятно, что международная ситуация меняется. Понятно, что идут большие геополитические игры. Понятно, что правовые инструменты могут быть инструментами влияния и игры. Но на то и профессиональные дипломаты, юристы, политики, чтобы внимательно отслеживать эти ситуации и вести свою контригру.
На мой взгляд, победить в шахматах, играя по правилам шахмат, гораздо почетнее, чем просто сбросить фигуры и перевернуть доску.
— Все разговоры о необходимости пересмотра Конституции начались после прошлогоднего решения Гаагского суда, взыскавшего с РФ $50 миллиардов в пользу акционеров ЮКОСа. Тогда же заговорили о необходимости выхода России из всех европейских судов, подсудность которых РФ пока еще признает, включая ЕСПЧ, также взыскавшего с России по делу ЮКОСа 2 миллиарда евро. Каким, на Ваш взгляд, должно быть поведение России в отношении решений иностранных судов по делу ЮКОСа?
— Меня эта ситуация не перестает удивлять и возмущать. Решение по деду ЮКОСа вынес третейский суд! Это означает, что юристы, уполномоченные представлять интересы России, добровольно и письменно заранее согласились с любым решением суда! Как можно было это делать?! Не понимаю.
Проблема "верховенства конституции" вообще не имеет к этому "юридическому головотяпству" (мягко говоря) никакого отношения.
Отношение к другим судам, в том числе к ЕСПЧ, надо формулировать абсолютно конкретно. Если надо, то выходя из тех международных соглашений, которые не соответствуют интересам России.
Как конституционалиста, меня смущает тенденция, что все недоработки адвокатов, какие-то профессиональные "ляпы" у нас пытаются покрывать предложениями немедленно пересмотреть Конституцию. Наверное, поменять Основной закон представляется более простым решением, чем в изнурительных дискуссиях вести свою линию и выигрывать международные суды. Если мы никак не можем заставить электрика поменять перегоревшую лампочку в подъезде, то, наверное, в этом тоже "виновата" Конституция.
