ДОНЕЦК, 8 июн — РИА Новости. Посреди донецкой степи на горе стоит деревянный крест. Иногда похожие, только намного больше ставят на дорогах Украины как обереги. На кресте висит солдатская каска, на фанерной табличке ниже выцветшая надпись маркером: "Здесь лежат четыре украинских вояки, которых добили, потом подожгли свои и бросили возле дороги. Захоронены 15.09.2014".
"Здесь местные жители похоронили солдат украинской армии. Вроде у реки нашли их, недалеко от дороги, после боя", — рассказывает Виктор Муха, заместитель председателя союза ветеранов Афганистана Луганщины.
Эта организация вместе с Народной милицией ЛНР и украинскими волонтерами гуманитарной миссии "Черный тюльпан" занимаются поиском, эксгумацией и передачей Киеву тел солдат ВСУ. Наблюдают за всем представители ОБСЕ.
"Тут четверо лежит, ниже еще один. Поверьте, это лишь малая доля всех захоронений, о которых нам присылают информацию. У нас есть много тел, которые даже не захоронены. Некоторых просто собираем по полям, в районе Дебальцево, например", — вздыхает Виктор.
И этот крест, и каска, и вездесущие кузнечики, и вся эта залитая полуденным солнцем степь, как будто слилась воедино. Тишь и благодать. "Как будто и нет войны", — замираю я.
"Не расслабляйся, — хохотнул невысокий ополченец в темно-зеленом камуфляже, — вон видишь внизу речка? (В пятистах метрах от нас течет Северский Донец). За ней уже украинская территория, снайперы, небось, уже по всем кустам засели, держат нас на мушке".
"Ладно, не напрягайся, с нами ж ОБСЕ! И волонтеры вон ихние. Стрелять не будут… надеюсь", — хитро подмигнул мне и крикнул: "Все по машинам, поедем к тому, что один возле речки лежит, потом сюда вернемся, здесь работы много будет".
Едем по степи, жара, пыль столбом. Дальше дороги нет. Идем пешком. Военные показывают дорогу, с сосредоточенными лицами за ними идут наблюдатели ОБСЕ, волонтеры и журналисты.
Вот у самой реки в высокой траве еще один крест, только уже без каски. Первые к нему идут хмурые саперы.
"Мины сейчас будут искать, могли ж и остаться где-то рядом. Могут и детонировать, когда копать будем", — объясняет мне Сергей Белоконь, волонтер-поисковик миссии "Черный тюльпан", перекладывая лопату из одной руки в другую.
— А это правда, что под тела погибших при отступлении могут положить гранату, например, или в карман?— спрашивает один из журналистов.
— Как сказать… Ходят слухи… Но мы с этим еще ни разу не сталкивались. Более пятисот тел уже по ЛНР и ДНР нашли и вывезли, ни одного такого случая у нас не было.
— Не страшно вам сюда ездить?— продолжает разговор журналист.
— Страшновато, конечно, все-таки война идет. Но нам гарантируют обычно безопасность обе стороны. На той стороне знают, что мы сегодня работаем. Раньше мы занимались поисками и эксгумацией солдат времен Великой Отечественной Войны. Но, как показывает практика, чем больше времени проходит, тем меньше шансов найти и идентифицировать тела погибших. Страшно, не страшно — нужно работать, — говорит Сергей. "Потом в Днепропетровск отвезем. Там экспертизу ДНК проведут и родственникам отдадут похоронить. Но мы уже в этом не участвуем", — добавляет он.
Саперы закончили проверку, машут рукой: "Можно". Волонтеры убирают крест и начинают копать. Из ближайшего дачного поселка подтягивается первый зевака. Оказывается, дачник из Луганска. В прошлом году он оказался невольным свидетелем начала этой жуткой истории.
"Когда тут и днем и ночью бахало, в конце августа, я увидел, как подъехала машина военная на той стороне реки и стали выкидывать тела в реку. Потом их к этому берегу прибило, возле дороги. Сосед прибежал, говорит, чтоб шли хоронить. Мужики собрались, пошли. Все мы люди, надо же по-христиански. Похоронили, пометили место. Война ж когда-то закончится, чтоб родные знали, приехали", — рассказывает он.
Комья земли падают в траву с приглушенным звуком, монотонно с одной и той же периодичностью, как будто тикают какие-то очень старые часы, которые вот-вот должны остановиться.
Все замерли в ожидании.
Затянувшееся молчание прервал "афганец": "Суворов говорил, что война закончена лишь тогда, когда похоронен последний солдат… Нам недавно привезли из одного афганского аула нашего товарища с прошлой войны, чтобы в родной земле лежал… Сколько теперь еще этих ребят будет, никто не знает".
