Святой благоверный князь Феодор (Черный) и чада его Давид и Константин
Святые князья — особый, весьма многочисленный чин русских святых. Их канонизировали вовсе не как олицетворение власти — русский удельный князь уж никак не царь, он, скорее, человек служилый. И не за политические заслуги — среди них есть и те, чья политика могла быть ошибочной, те кто бились с татарами, и те, кто заключали с ними союзы, есть даже полные политические неудачники, как Всеволод-Гавриил или Михаил Тверской. Церковь чтит их даже не за личную праведность — Ярославль и Муром дали ей святых князей, практически не оставивших следа в летописях и истории. Церковь не канонизирует никакой политики – ни московской, ни новгородской, ни татарской, ни объединительной, ни удельной.
Но повсюду в старых стольных городах, в склепах или притворах соборов народ на Руси благоговейно чтил гробницы древних князей, в которых видел защитников, к которым обращался в молитвах во время бесконечных войн и набегов.
Житие святого Феодора Черного рассказывает о князе, изгнанном из своего удела, который долгие годы жил в Орде, вошел в милость к ханше, женился на ханской дочери и с татарской ратью вернулся свой Ярославский удел.
Третий сын Смоленского князя Ростислава, он родился около 1237-1239 года, а в 1240 году, после смерти отца, браться при разделе наследства оставили ему лишь маленький Можайск. Там он вырос, женился на дочери Ярославского князя Василия и стал князем Ярославским. У него даже родился наследник — сын Михаил, которого, когда Федор овдовел взяла, на воспитание теща, княгиня Ксения. Самому князю было не до того – он воевал в союзе с татарами против осетин, три года прожил в Орде, подружился с ханом Менгу-Темиром и его женой, а когда вернулся в Ярославль, ярославцы его даже в город не пустили: "не прияша его во град, но рекоша ему: "Сей град княгини Ксении и есть у нас князь Михаиле".
Пришлось вернуться в Орду, где хан не только отдал князю в жены свою дочь и тем фактически признал его себе ровней, но и по сути признал православие полноправной религией – ведь перед венчанием его дочь должна была принять крещение. Стараниями Александра Невского и митрополита Кирилла в столице Золотой Орды Сарае еще в 1261 году была учреждена епархия Русской православной церкви, и получив в приданое "39 городов", князь Федор немало потрудился, прививая ордынцам русские обычаи, нравы и благочестие.
А когда 1290 году "пришла ему весть с Руси, от града Ярославля, что его сын первый, князь Михаил преставился", князь с двумя родившимися в Орде сыновьями, Давидом и Константином, наученный горьким опытом, отправился в свой удел не только с ханским ярлыком, но и большим отрядом татар. И не ошибся – утверждать свои законные права ему пришлось силой. А вот покняжить в родном Смоленске ему так и не пришлось — в 1297 году он попытался было отбить город у захватившего его племянника, но ничего из этого не вышло.
В 1300 году князь Федор заболел, велел перенести себя в Спасо-Преображенский монастырь и принял монашеский постриг. А перед этим, исполняя волю умирающего, князя вынесли на монастырский двор, куда сошлось множество ярославцев. "И исповедался князь пред всем народом, если согрешил пред кем или нелюбие держал на кого. И кто пред ним согрешил и враждовал на него — всех благословил и простил и во всем вину на себя принял пред Богом и людьми". А на следующее утро умер. (Кто помнит последнее телевыступление президента Ельцина и его «Простите меня», обращенное к народу, может представить себе, какое впечатление произвело на ярославцев это публичное предсмертное покаяние князя).
В 1463 году ярославское духовенство хотело предать земле останки князей Феодора Ростиславича и сыновей его Давида и Константина, покоившиеся неизвестно с какого времени в одной общей гробнице. Церковного почитания князьям не воздавалось, но при перезахоронении начали совершаться чудеса, о которых дали знать Ростовскому епископу, к епархии которого принадлежал Ярославль. Из Ростова был прислан протопоп для расследования, после которого в 1467 году святым князьям было установлено церковное празднование, и тогда же по поручению митрополита Московского и всея Руси Филиппа иеромонах Антоний составил их житие. Это первые ярославские святые.
В 1989 году мощи их из Ярославского музея-заповедника, где они находились все годы советской власти, были перенесены в возвращенный церкви Федоровский храм.
