Уинстону Черчиллю принадлежит мнение о том, что Америка принимает правильные решения, только испробовав все остальные. Сенатор Дж. Уильям Фулбрайт полагал, что американцы повторили множество ошибок, совершенных до них, только из-за пренебрежения тем, что это может случиться и с ними. И еще он был убежден, что трудности Америки во Вьетнаме были связаны не с нехваткой силы, а с ее избытком.
Доктор Никко Калдорару (Университет Сан-Франциско) считает, что сегодня Америка находится в таком же заблуждении. Вместо того чтобы быть сильной, ее поведение можно характеризовать беспомощностью военных злоключений и внутренним параличом. По его мнению, это является совершенно другой концепцией "американской исключительности", которую можно было бы назвать параличом силы.
Его мыслям весьма созвучны недавние высказывания известного историка Стивена Коэна, чьи комментарии по поводу "закона Магнитского" прямо-таки просятся на обложку книги Фулбрайта с характерным названием "Самонадеянность силы".
В интервью радио "Голос Америки" Коэн сказал: "Америка, облачившись в судейскую мантию, вознамерилась решать, что хорошо и что плохо внутри России. Юридических оснований – никаких, все определяет идеология. Америка считает себя вправе диктовать волю России и учить ее гражданским свободам. Хотя, поверьте мне, получить разрешение на проведение уличной манифестации в Чикаго сложнее, чем в Москве".
Говоря о политическом параличе, Коэн указывает на потерю Конгрессом привычной роли в корректировке внешнеполитического курса Америки. По его мнению, веского слова во внешней политике американский народ не слышал от Конгресса со времен войны во Вьетнаме. "На Капитолии просто штампуют решения администрации. Хотите воевать в Ираке? Пожалуйста. Хотите начать войну в Афганистане? Добро! Фактически Конгресс перестал инициировать внешнеполитические акции".
Коэн называет "закон Магнитского" местью, возведенной в ранг правосудия, со стороны республиканского большинства в нижней палате. Это месть за проигранные выборы и за то, что президент Обама всячески тормозил "закон Магнитского". "Теперь конгрессмены намерены выявлять в России "плохих ребят" и наказывать их. Чистое безумие, напоминающее агрессивное поведение компании сильно выпившей шпаны".
На первый взгляд, жесткие ответные меры Москвы только подтвердили вывод Коэна о том, что "мы находимся в двух шагах от новой холодной войны". Первый шаг, по Коэну, – принятие "закона Магнитского". Второй – развертывание системы противоракетной обороны США у самых границ России.
Характерно, что в западноевропейской печати все чаще и чаще раздаются голоса, критикующие нравоучительный тон "последней сверхдержавы". По мнению некоторых обозревателей, Китай и Россия являются яркими примерами того, как Запад злоупотребляет тематикой прав человека для продвижения собственных интересов.
Постепенно приходит понимание того, что все эти обвинения имеют ограниченный эффект и не вызовут "цветные революции" в Китае, России и других странах. "Единственным результатом политики Запада, критикующего эти страны за нарушения прав человека, станет активизация их сотрудничества и закрытие для западных государств рынков быстро растущих экономик", – пишет одна из скандинавских газет.
В статье под примечательным заголовком "Заржавевший экспорт прав человека" говорится: "Если мы намерены вести дела с людьми в других частях света, мы не должны указывать, как им жить. Мораль такова – время западного экспорта демократии и прав человека кануло в Лету, так же как и эпоха дипломатии "канонерок", а народы других регионов мира строят свою жизнь так, как хотят или могут".
Вряд ли можно ожидать от президента Обамы резкой перемены направления американского вектора "мягкой силы", и тем не менее он будет вынужден предпринять шаги, меняющие акценты не только в самой теме прав человека, но и тактике ее применения.
Приобретая все больше и больше союзников, критикующих наследие неоконсерваторов в гуманитарной сфере, Обама может опираться не только на поддержку своих европейских единомышленников. Сегодня в Республиканской партии задают тон не центристские силы, которые умели находить общий язык с центристской командой Обамы.
Как остроумно заметил один из российских комментаторов, для нынешних "главных" республиканцев "даже умеренный центрист Обама – это "коммунист".
"На войне как на войне". Наметившаяся и растущая идеологическая пропасть во многом развязывает руки президенту США, который понимает, что в любом случае компромисса ожидать не приходится. Вместе с тем, появились люди, способные заполнить эшелоны власти вокруг Белого дома для выработки новых подходов, готовые не просто выдержать идеологические наскоки "неоконов", но и предложить свою альтернативу.
Не могу согласиться с выводом Стивена Коэна относительно того, что мы стоим на грани холодной войны. Скорее, мы накануне нарастающего, ожесточенного противостояния внутри США как по вопросам внутренней, так и внешней политики.
Очевидно, что единодушие двух партий в оценках мировой политики и американской глобальной стратегии, как это было в годы холодной войны, уходит в прошлое. Однако американский историк прав, когда говорит о наметившейся тенденции, которую следовало бы назвать сползанием к "холодному" или даже "очень холодному" миру.
В этом плане Обаме предстоит решить, пойдет ли он на изменение своих позиций в отношении развертывания ПРО. Иными словами, выполнит ли он обещание, данное в свое время Дмитрию Медведеву, прислушаться к мнению Москвы после выборов?
Пойти на такой шаг означало бы, конечно, бросить перчатку в лицо правым республиканцам. И хотя в ближайшее время из-за тактических соображений Обама этого не сделает, принимать решение придется. К тому же все равно генеральное сражение с чего-то надо будет начать. И это должен быть пушечный выстрел, а не укус комара.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
