Наталья Афанасьева, обозреватель РИА Новости.
18 мая человечество празднует День музеев. Еще недавно это был профессиональный праздник консерватизма. Сегодня – одно из модных событий. На наших глазах меняется сама сущность музея – из "хранилища" он превращается в "развлечение".
Традиция праздновать этот день ночью совсем недолгая – впервые идея соединить поход в музей с вечеринкой пришла в голову берлинцам всего-то 15 лет назад. Сейчас уже и для любого российского города становится привычным это сюрреалистическое зрелище: как в полночь в какой-нибудь зоологический или краеведческий музей стоит длинная очередь из празднично одетых и порой нетрезвых молодых людей.
Но то, с какой скоростью эта – довольно странная, если уж быть честным до конца – затея распространяется по свету и наполняется все новыми смыслами, показывает, какое важное место музей занимает в современной культуре.
Даже неповоротливая российская музейная система, которая десятилетиями довольно комфортно существовала за счет организованных экскурсий и добровольно-принудительных культпоходов школьников, служащих и интуристов, вынуждена сегодня меняться, узнавать свою аудиторию, привлекать новую.
Двадцать мест и событий "Ночи в музее" в Москве >>
Трудно, медленно, преодолевая стереотипы на всех уровнях, музейщики стали понимать, что музей должен меняться. Вместо функции архива, которая была первостепенной в советские времена, сегодня на первый план выходят другие. В том числе (страшно сказать!) развлекательная.
"Главным предназначением советского музея было хранить, а не дарить радость. А, например. Третьяковская галерея собиралась семьей промышленника прежде всего для собственного наслаждения. Они сами получали удовольствие от созерцания картин и общения с художниками", – рассуждает культуролог Сергей Никитин, доцент кафедры истории и теории культуры РУДН.
"Элемент гедонизма в искусстве всегда есть, – подчеркивает Никитин. – И то, что он утратился в советское время, в том числе в методике показа – это величайшая ошибка. Сейчас мы пытаемся вернуться к истокам".
Если есть идея, способная доставить радость инициатору и увлечь других, сегодня не нужно даже обладать ресурсами Третьяковых. Иной раз можно обойтись и без помещения, запасников и выставочных залов.
Например, Сергей Никитин еще в 1997 году (кстати, в год, когда состоялась первая "Ночь музеев") придумал, как превратить в музей целый город. Так появился проект Москультпрог.
Посетители этой "выставки" не просто гуляют по Москве в сопровождении опытного экскурсовода, но открывают целые слои культуры и истории страны через архитектурные памятники и заурядные, на первый взгляд, строения, заброшенные заводы и просто истории людей, которые жили когда-то в домах, мимо который мы каждый день проходим, ничего не зная о том, какие страсти кипели за этими окнами.
Идея культурологических прогулок развилась со временем в академическую "Велоночь". Ближайшая "Велоночь" состоится 2-3 июня в Москве. Экскурсанты откроют для себя "Золотой Запад". Проезжая Мосфильм, например, услышат в наушниках рассказ Эльдара Рязанова, а попав в Крылатское, узнают подробности этого места от жителей окрестных домов.
А потом "Велоночь" переберется на улицы Лондона. И Санкт-Петербург, и Лондон, и Нью-Йорк, и Рим – да любой другой город может стать музеем под открытым небом.
С одной стороны, может показаться, что это – про велосипед и про массовые гуляния. (Кстати, бывают выставки на роликах, в виде флэш-моба или квеста. А 19 мая, например, современные художники будут возить свои творения в тележках по улицам в рамках "Кочевого музея".) Но на самом-то деле, это и есть модель современного музея, где приветствуется синтез всех форм досуга.
Музей Мыши против хатки бобра
Можно, конечно, рассказывать про историю города и природу родного края в краеведческом музее – такие есть в каждом городе, в них обычно присутствуют хатка бобра и засушенный колосок. Но проблема в том, что сегодня никто в такой музей добровольно не пойдет.
Вот и приходится придумывать что-то другое. Что интересно, именно провинциальные краеведческие музеи сейчас выходят в авангард выставочной мысли.
Например, Приморский государственный объединенный музей В.К. Арсеньева покорил Владивосток и прославился на весь музейный мир страны очень странной выставкой. В ее основе лежал текст.
Точнее, письма одной американки, которая прожила 40 лет в Владивостоке на рубеже XIX-XX веков. И все изменения города произошли на ее глазах: триумф основания, его расцвета, потом – Японская война, революция, советская власть, лишения, голод, массовая эмиграция через Владивосток. Каждый день она описывала увиденное и прочувствованное в письмах домой.
Усилиями музейных сотрудников на основе этих писем была издана книга – путеводитель по исчезнувшему городу. А единственным материальным предметом выставки в музее был стол со скатертью, на которой американка вышивала, как это было модно в то время, имена людей, которые за ним сидели.
Только звуки, фотографии старого города, письма, ощущения. Но все это рассказало о Владивостоке гораздо больше, чем любые артефакты.
При грамотном, современном, талантливом подходе музей раскрывает огромный социальный потенциал. Можно вспомнить, например, музей Шолохова, который стал градообразующим предприятием не только для станицы Вешенской, где он находится, но и включил в свою работу нескольких окрестных хуторов.
Ну а самый классический пример, как музей меняет жизнь города – старинный волжский город Мышкин. Милый, наивный музей Мыши, который был создан по принципу "с миру по мышке" с целью сохранить городской статус маленького Мышкина, перерос в масштабный проект – целый Народный музей. В 1990 году это живописное место посетило пять тысяч туристов, а к концу 2000-х стало посещать в десять раз больше.
Вслед за Мышкиным подтянулись и другие небольшие провинциальные городки, через которые пролегают туристические тропы. Валенки и утюги, сказочные персонажи и водка, самовары и бурлаки – что и кто только не становится предметом исследования музейщиков и их музейчиков, которые занимают иной раз небольшую комнатку в избе.
Но они не только привлекают туристов, которые покупают там, проезжая мимо, сувениры. Они меняют самосознание жителей. И подход "больших" музейщиков к аудитории.
Ведь если в "Музей Пастилы" люди специально едут семьями в Коломну и стоят в длинных очередях, а в музей в центре Москвы, где собраны такие чудесные вещи замечательных людей, никто годами не ходит, значит надо с этим что-то делать.
Уходящая в прошлое бабушка на стуле
Жизнь государственных музеев изменилась тогда, когда государство вдруг озаботилось вопросом: а кто, собственно, и в каком количестве в них ходит. Вылилось это, как у нас принято, в спущенные сверху нормативы посещаемости.
И теперь музеи вынуждены как-то им соответствовать. Кто-то продает в одни руки сразу по семь билетов. А те, кто действительно хочет остаться культурным центром, начинают изучать свою аудиторию и думать, как ей угодить.
Самой желанной и перспективной аудиторией музея сегодня является семья, считает искусствовед Наталья Толстая, член жюри конкурса "Меняющийся музей в меняющемся мире", с 2004 года проводимого Благотворительным фондом Потанина. Цель конкурса – найти и поддержать инновационные музейные проекты по всей стране.
"У музея сегодня – главный конкурент не другой музей, как некоторые думают, а фитнес-клуб, торговый центр, куда люди приходят всей семьей и каждый находит свой интерес", – говорит Толстая. И образовательные программы должны строиться соответственно потребностям и желаниям посетителей разного возраста.
Удачный пример – один из победителей конкурса, проект "Гайдарика", который расположен на чердаке одного из филиалов Санкт-петербургского Государственного музея политической истории России. Там выстроена настоящая, действующая модель штаба Тимура и его команды.
Современные дети занимаются дико интересными вещами: собирают приемник и передают сигнал полярникам, складывают парашют и ставят опыты в "лаборатории юных мичуринцев". Но при этом через простые вещи, быт детей 1930-х, через их невинные развлечения, фотографии, рассказы и кинохронику, они постигают очень сложные и важные уроки истории. И приобретают ценные знания и ощущения.
"Когда пять лет назад я предложила привести в Литературный музей детей, большинство моих коллег встретили это предложение с непониманием и даже опасением", – вспоминает научный сотрудник Государственного Литературного музея Ксения Белькевич, куратор студии "Сказка выходного дня", одного из самых ярких и симпатичных сегодня семейных музейных проектов Москвы.
Как так – дети, в музее, где такие серьезные выставки про Тургенева и Бунина, а они будут бегать, драться и сталкивать экспонаты… Но спустя пять лет Государственный музей уже позиционирует себя под лозунгом "Дети в музее".
"Сегодня музей не может быть хранилищем, храмом, он должен обязательно вступать в диалог со зрителем, причем в самых разных формах", – считает Ксения Белькевич. – Сегодня в музей идут за впечатлениями".
И эти впечатления могут быть самыми неожиданными, даже острыми, даже шокирующими. Приветствуется все, кроме скуки.
Потому что символ старого музея – мирно дремлющая на стульчике бабушка-хранительница – уходит в прошлое. Может быть, как раз в какой-нибудь будущий "Музей советского музея".
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
