Премьера поэтического спектакля "Любил…Что знаешь ты об этом?" пройдет на сцене Дома музыки 6 марта. Ольга Кабо и Валерий Баринов представят диалог о любви между мужчиной и женщиной с помощью строк поэтов "серебряного века". Накануне премьеры Ольга Кабо рассказала, как зрители воспринимают поэзию, и почему актерам надо стремиться к театру.
Как получилось, что вы решили поставить поэтический спектакль и стали читать со сцены стихи?
- В театре им. Моссовета, где я служу, есть спектакль Юрия Еремина по пьесе Михаила Рощина "Серебряный век". Там моя героиня Кира Августовна - человек абсолютно из "серебряного века", хотя действие пьесы происходит в 1949-м году. И из уст моей героини звучат стихи Ахматовой, Цветаевой, Гумилева. В спектакле они вписаны в контекст истории. Когда я работала над стихотворными текстами, мне это показалось очень интересно и близко. И потом однажды Валерий Баринов – замечательный актер, с которым мы играли в спектакле "Стакан воды" по Скрибу, - предложил мне сделать совместный литературно-музыкальный спектакль с предварительным названием "Любил… Что знаешь ты об этом?". Это строчка из стихотворения Георгия Адамовича. Мы стали фантазировать, думать, обсуждать, и в результате получилось, что это не концерт, а спектакль в форме диалога между мужчиной и женщиной, которые друг другу признаются в любви, обвиняют, просят прощения, негодуют, обижают друг друга, смеются. Все равно, так или иначе, говорят о любви - друг к другу, к творчеству, к жизни. Этот диалог звучит посредством великих стихов, прозы "серебряного века" и не только: Валерий Александрович читает и Шекспира, и Арсения Тарковского. Спектакль получился и эмоциональный, и страстный. На какой-то минуте мы даже забывали, что читаем стихи – такое было ощущение, будто мы действительно спорим друг с другом и пытаемся разрешить вечный конфликт мужчины и женщины.
- Ставить спектакль в форме диалога – совместное решение с Валерием Бариновым?
- Когда мы репетировали и думали, что выбрать, Валерий Александрович читал мне стихи, к примеру, Пастернака, а я ему в ответ Ахматову, потом он мне Гумилева, я отвечаю строчками из Цветаевой. И получилось, что это действительно диалог, в котором звучат стихи. Они не просто хаотично подобраны, это вопрос-ответ. Общаются два живых человека.
- Будет проглядываться сюжетная линия?
- Это не отдельные стихи, но сюжета, как такового, нет. Мы говорим о любви – о том, как люди находят ее, теряют, ожидают, ненавидят. И звучат не только стихи, но и проза. Валерий Александрович читает "Иду" Бунина – историю о любви, мимо которой прошел герой. Уже в возрасте он вспоминает это и понимает, какой был дурак, что пропустил самое дорогое, что могло быть в жизни. Я читаю в ответ прозу Бориса Зайцева – отрывки из очерка "Жемчуг". Это женская история – героиня переживает, что любовь ушла, но ее послевкусие тоже прекрасно, и этими чувствами нужно дорожить. Мы с Валерием Александровичем говорим об одном и том же, несмотря на то, что мужчины и женщины никогда не поймут друг друга - мы с разных планет. А зрители подключаются, вспоминают свои истории, думают над ошибками. Поэтому спектакль очень светлый.
- Что для вас было особенно сложным в новом жанре?
- Когда артисты репетируют спектакль, они обычно не учат текст. Он приходит с движением, с ногами. То есть, ты ходишь по сцене и понимаешь, что траектория движения едина с текстом. Иногда невозможно вспомнить слова, не пройдя по траектории своего героя. То же самое и здесь. Когда мы обсуждали стихи, в процессе разбора я их запоминала. Усилия больше были направлены на то, чтобы найти актерское восприятие поэзии. Каждое стихотворение – это история, написанная поэтом, это исповедь, если хотите. В процессе работы постепенно становилось понятно, какой должен быть градус прочтения стихов.
- Как выбирали музыку для спектакля?
- Наш режиссер Юлия Жженова прекрасно разбирается в поэзии, знает множество стихов наизусть. Она помогала нам с выбором произведений. У Валерия Александровича изначально было представление о том, что он хочет прочитать. Я – менее искушенная актриса, никогда не работала в этом жанре. Юлия мне очень помогла, была моим педагогом – я брала уроки чтения стихов и прозы. Это какой-то другой уровень подсознания – то, как мы произносим стихи со сцены, когда весь спектакль основан на поэзии. Вместе мы поняли, что не хватает музыки, и пригласили прекрасного музыканта Матвея Костолевского, который тоже служит в театре им. Моссовета. Он человек-оркестр, играет на многих инструментах. Именно он решил, что должен звучать альт. Матвей предлагал музыкальные произведения, приходил, наигрывал, ставил нам фонограммы. И мы совместно это все отбирали, в зависимости от настроения, которое рождалось между двумя героями. В итоге получилось, что именно музыка, разнообразная и очень эмоциональная, сглаживает конфликт мужчины и женщины. Иногда она вторит нашим героям, иногда – идет в разрез с их настроением. Но она – полноценное действующее лицо спектакля.
- С площадкой сразу определились?
- Мы зависимы от площадки - сейчас везде неподъемные цены. Поэтому очень благодарны Дому музыки за то, что нас пригласили и предложили ставить спектакль.
- Дата премьеры - 6 марта - выбрана не случайно?
- Нет. Когда Дом музыки нам предложил сыграть спектакль, было несколько возможных дат премьеры. Мы выбрали этот день, потому что в преддверии праздника нам особенно важно подарить людям великие строфы, строчки и стихи. В любом случае, души и женщин, и мужчин открыты для радости в этот день.
- Как публика принимает поэзию?
- Мы с этим спектаклем были в разных городах – недавно вернулись с Урала, где выступали в Перми, Екатеринбурге. Мы читаем в филармониях. В основном, туда приходят подготовленные зрители, которые понимают, что им не покажут дешевую антрепризу. Они знают, что идут слушать музыку и стихи, что их ждет встреча с прекрасным. Даже если они не очень подготовлены и не знакомы с поэзией, которую мы читаем, пульсация стихотворного ритма находит отклик в душе, в сердце. Зрители забывают, что они пришли на литературный спектакль. Они чувствуют себя в нашем поэтическом мире. У меня есть спектакль с замечательной певицей Ниной Шацкой по творчеству Ахматовой, называется "Память о солнце". Мы однажды с этим спектаклем приехали в лагерь "Орленок". Как раз была детская смена, и проходил фестиваль аудиовизуальных искусств. Нас пригласили выступить перед подростками. Мы очень волновались, казалось, что после моря и солнца Ахматову дети просто не воспримут, это не их формат еще. И они, действительно, пришли со своими телефонами, компьютерами, совершенно не готовые воспринимать поэзию. Многие из них и не знали, кто такая Ахматова. Но в какой-то момент они вдруг перестали делать нам одолжение, вникли и стали абсолютно нашими слушателями. Мы потом даже ругали друг друга за то, что не верим в детскую восприимчивость, а подростки гораздо умнее и глубже, чем мы о них думаем.
- Неужели восприняли и "Реквием", который Нина исполняла в конце спектакля?
- К счастью, вышел мудрый директор лагеря и провел экскурс в историю. Он говорил о "серебряном веке", поэзии, сталинском режиме, ужасных годах "ежовщины". Рассказал, что раньше сборник Ахматовой невозможно было купить в книжном магазине. Для подростков это было что-то новое - все лишения, истории о том, что женщины теряли мужей, сыновей, которые были объявлены врагами народа. И когда Нина пела "Реквием", а на сцене догорали свечи – дети просто замерли. У них появился стимул почитать Ахматову, хотя бы просто заглянуть в энциклопедию, узнать про это трудное время.
Предпремьерный показ нашего спектакля тоже состоялся в необычном месте - Академии МВД. Пришли замечательные молодые курсанты, с широким шагом, развернутыми спинами, горящим взглядом. Они не вполне понимали, что их ждет. Но после выступления они вышли из зала другими людьми – прекрасными, красивыми. Они знали, что их опять ждет строй, завтра снова будут строгость и лишения, но они были очень отзывчивыми зрителями.
- В марте у вас еще одна премьера - спектакля "Карнавал любви" по пьесе "Слуга двух господ". Пьеса Гольдони уже пережила множество прочтений, от классических до авангардных. Чем будет отличаться ваш спектакль?
- У нас традиционная, даже классическая постановка в лучших традициях жанра комедии дель арте. В спектакле очень много музыки и танцев. Для персонажей созданы специальные авторские венецианские маски, по сцене будут плавать настоящие итальянские гондолы... Мы старались воссоздать атмосферу и дух настоящей Италии.
- В спектакле вы играете сразу и мужскую, и женскую роль. Насколько это тяжело с точки зрения перевоплощения? Ведь это Ваш первый подобный опыт?
- Да, это мой первый опыт перевоплощения в мужчину. Но мне очень интересны характерные роли! Тем более, когда прямо на сцене происходит трансформация: был удалой офицер, и вдруг - прекрасная итальянка! Представляете, какая пища для актерской фантазии... Жесты, манера говорить, тембр голоса, осанка,- все должно быть придумано и продумано до мелочей, нигде нельзя выйти из образа, иначе зрители раньше времени догадаются, кто есть кто. Учусь быть мужчиной у своих партнеров, Дмитрия Бозина и Эдуарда Радзюкевича, подглядываю за ними исподтишка...Так что репетиции проходят вдохновенно.
- Это уже не первая ваша костюмированная роль. В образах какой эпохи вам более всего комфортно? Какие костюмы больше всего нравятся?
- Я очень люблю исторические постановки и в театре, и в кино. И мне посчастливилось много сниматься в подобных фильмах, где я имела возможность путешествовать по временам и странам: "Приключения Квентина Дорварда", "Рыцарский замок", "Крестоносец", "Мушкетеры 20 лет спустя" и др. И в театре у меня целая палитра исторических образов: Роксана в "Сирано де Бержерак", миссис Эрлин в "Веере леди Уиндермир", королева Анна в "Буре в стакане воды" и многие другие... А в новом спектакле "Карнавал любви" мне очень приятно еще раз встретиться в работе с прекрасным художником Борисом Бланком, с которым мы служили в театре им. Моссовета. Борис настоящий Маэстро! Он непременно создаст образ Венеции, подарит зрителям аромат Италии. И с художниками по костюмам у нас до сих пор идет интереснейший творческий процесс! Мы доводим костюмы до совершенства, обсуждая малейшие нюансы. В процессе репетиций возникает много импровизаций, вдруг, возникает необходимость сшить, например, еще пеньюар для героини, которого не было и в проекте. И замечательный костюмер уже через полчаса приносит мне эскиз недостающего платья. Очень приятно иметь дело с профессионалами! Ведь театр - это искусство коллективное, здесь один за всех, и все за одного. Поэтому мы все созидаем и прислушиваемся друг к другу.
- Многие считают, что наше кино переживает сильный кризис, а в театре осталась какая-то свобода. Согласны?
- Да, абсолютно. Кинематограф затмили сериалы, по качеству не соответствующие уровню культуры, который мы должны нести с экрана. Чаще всего это убогие истории, где нечего играть и нечего смотреть. Я говорю о "мыльных операх", долгоиграющих сериалах, каких-то дешевых мелодрамах. Очень мало достойных работ. Слава Богу, они все же появляются. На фестивалях, на вручениях премий удается посмотреть какие-то интересные работы. Но моя жизнь отдана в большинстве случаев театру. Там нет подвоха, там есть живое искусство, там есть зрители, профессиональные партнеры. Жизнь человеческого духа, если хотите. К театру надо стремиться.
- Чем, помимо подготовки к премьере, сейчас занимаетесь?
- Весь март у меня состоит из премьер: 6-го – "Любил…Что знаешь ты об этом?", а уже 8-го – "Карнавал любви" в Театре Киноактера. Так что начало весны будет очень насыщенным. Я чувствую в себе расцвет творчества и наслаждаюсь этим.
Белла Адцеева
