Алексей Лахов, участник проекта "Ты-репортер" специально для проекта "Жизнь без наркотиков"
В последние годы в России все больше внимания уделяется развитию системы помощи наркозависимым, комплексному подходу в лечении и реабилитации. Открываются новые учреждения, создаются программы социальной адаптации, обсуждается возможность принудительного лечения больных наркоманией и уголовной ответственности за употребление наркотиков. О существующих лечебных и реабилитационных программах, условиях их эффективности, достоинствах и недостатках рассказала руководитель программы терапии химической зависимости 10-го отделения городской наркологической больницы Санкт-Петербурга Валентина Новикова.
- Валентина Владимировна, как вы охарактеризуете ситуацию с распространением наркомании в России?
- Наркотики меняются, появляется такое понятие, как "аптечная наркомания", наркоманы молодеют, причем я говорю не столько о возрасте, сколько о каком-то психологическом инфантилизме. На мой взгляд, в регионах уже назрела необходимость создания госпиталей, куда можно было бы класть наркоманов, употребляющих эти новые виды веществ, от которых люди гниют заживо и становятся шизофрениками. В первую очередь я говорю, конечно, о дезоморфине. Пандемия наркомании никуда не делась, просто она приобретает немного другие формы.
- В течение многих лет вы участвовали в международных образовательных программах по оказанию помощи наркозависимым. Как этот опыт повлиял на вашу работу в России?
- В 1995 г. я в составе группы энтузиастов побывала в Варшаве на образовательном семинаре "Фонда Стефана Батория", который отвечает за образование в области наркологии в Восточной Европе. Нам показали хорошо зарекомендовавшую себя программу лечения наркомании, лучшие центры Польши. Нас впечатлило качество трезвости людей, и появилась мечта сделать что-то подобное в нашей стране.
- В чем главная особенность этих центров?
- Попадая в реабилитационный центр, больные обретали знания о своей болезни и получали инструменты, помогающие им жить дальше и не употреблять. В результате нами была открыта амбулаторная программа. Параллельно мы ездили в Варшаву и учились различным видам оказания помощи наркозависимым.
- В нашей стране были возможности сделать что-нибудь подобное?
- В 1997 году вышел указ об оказании наркологической помощи населению. Но никто толком не знал, как эту помощь оказывать. Ресурса не было. В конце концов власти Петербурга обратили внимание на нас: в городской наркологической больнице было открыто 10-е отделение, занимающееся терапией химической зависимости. Польский фонд оплачивал поездки наших сотрудников в Польшу, стажировки. Мы учились групповой и семейной терапии, способам организации лечебного пространства, профессии консультанта-терапевта - мультидисциплинарного специалиста, обладающего знаниями и навыками в области психиатрии, психологии и медицины.
Поначалу мало кто верил в жизнеспособность и эффективность наших программ – ничего подобного до нас не делал никто. Но мы проработали год и слава об отделении пошла по России, к нам стали приезжать из разных уголков страны. Очередь была расписана на два года вперед. Прошло 14 лет, и мы продолжаем работать.
- Чего недостает в системе помощи наркозависимым?
- На мой взгляд, больше внимания нужно уделять программам, которые рассматривают человека в целом, обучают его, сопровождают, воспитывают. Не следует делать акцент на медикаментозные методы, которые проблему не решают. Было бы здорово рассмотреть опыт программ и центров, существующих много лет как в России, так и за рубежом. Необходимо проанализировать их достижения для калькирования и распространения опыта, для закупки государством их услуг, а не множить новые, неопытные центры и людей, мало сведущих в аддиктологии.
В 2010 году меня в качестве эксперта пригласили в Минздравсоцразвития. Там собрались хорошие специалисты, обсуждалось, чем государство может помочь в лечении наркомании. Все сошлись в одном – не мешать работать практикам, накопившим большой опыт в этой области, снизить дозы клофелина и галоперидола, начать реструктуризацию наркологии…
В Минздравсоцразвития был издан указ о том, что реабилитация должна быть медико-психологической. Причем психолог в больнице – это только медицинский психолог. То есть клиницист, который проводит различные тесты. Так ведь это было в 1997 году, с этого начинали. Я даже видела штатное расписание одной из наркологических больниц: пять врачей, 15 медсестер, один специалист по социальной работе, один социальный работник, полставки психолога.
Эта тенденция к упрощению идет не только у нас. Где-то это связано со страховой медициной, чтобы получить деньги за оказанную услугу. Допустим, пять дней детокса. Оказанная услуга? Оказанная. Допустим, курс реабилитации длится 60 дней. Процесс сложный, не все дойдут до конца. Больница рискует. На 59-й день человек уходит и что делать больнице? Получается, что услуга не оказана? Лучше посадить в штат врачей, потому что можно просчитать количество медикаментов, тестов... В общем, можно поставить галочку.
Я нисколько не хочу умалить, обесценить роль врачей. Среди них есть множество замечательных людей, которые искренне хотят помочь своим пациентам. Но почему-то галоперидол и клофелин до сих пор применяются при лечении наркомании...
- Есть различные модели работы – в некоторых организациях пользуются в том числе силовыми методами, ограничивают свободу наркозависимых…
- Приходя к нам, человек подписывает бумагу о сотрудничестве. Дверь в отделение открыта всегда, закрывается только на ночь. Это наш акт уважения к свободе выбора человека. Мы говорим, что можно привести ишака к водопою, но заставить пить его не может никто. Невыполнение условий пребывания в стационаре мы рассматриваем как нежелание взаимодействовать с нами. Если человек не желает – может быть, он еще не готов, не созрел, но дверь отделения всегда открыта.
- В чем особенности вашей программы лечения?
Больной попадает на реабилитацию после курса детоксикации, с помощью которого его избавляют от ломок. В течение 60 дней пребывания в стационаре он получает знания о своей болезни, о человеке вообще, участвует в терапевтических группах, где идет работа с его чувствами, установками, убеждениями.
В ходе лечения мы рассказываем пациентам о программе "Двенадцать шагов", которая будет поддерживать их после окончания курса реабилитации. Среди наших консультантов в основном люди, раньше сами употреблявшие наркотики, но сумевшие их бросить. Они готовы делиться своим опытом с другими.
- Как вы оцениваете ситуацию с лечением наркомании в России?
- Сейчас у нас сложилась парадоксальная, на мой взгляд, ситуация. Вроде бы есть и хорошие центры, и группы самопомощи, такие как "Анонимные наркоманы" и "Анонимные алкоголики", которые уже распространились практически по всей России, но на государственном уровне до сих пор доминирует наркология.
Основная задача нарколога – поставить правильный диагноз и подобрать набор лекарств, обеспечивающий вывод из организма отравляющих веществ. Далее лечением наркомана должны заниматься другие специалисты - не наркологи, не психологи, а аддиктологи, реабилитологи, консультанты-терапевты.
Под лечением наркомании и других зависимостей практически во всем мире понимается немедикаментозная форма взаимодействия с пациентом. Ее можно назвать психолого-педагогической.
Подобных специалистов в России пока нет, несмотря на большое количество реабилитационных центров. Насколько я знаю, в скором времени на базе одного из вузов Москвы будет создаваться факультет аддиктологии.
- Какова статистика подобных реабилитационных центров в мире?
- Я побывала в командировках во многих странах мира – в США, Польше, Голландии, Скандинавии… Наиболее эффективные центры дают такую статистику - трезвости удается добиться примерно 50% выпускников. Четверть от этого числа срываются, некоторые – не по одному разу, но в конечном итоге возвращаются к программе выздоровления. Информацию об остальных собрать не удается – многие продолжают употреблять, кто-то из них умирает...
В 2000 году при участии студентов Северо-Западной Академии Госслужбы среди выпускников 10-го отделения было проведено независимое исследование. Его данные повторяют мировую статистику.
- Каким вы видите идеальный реабилитационный центр?
- Я его уже видела – в Голландии. Там есть программы лечения, рассчитанные и на 28 дней, и на два месяца, и на четыре, и на полгода – в зависимости от индивидуальных особенностей пациента. Там пациенту могут и зубы вылечить, и почки, и все это финансируется государством. В общем, все сделано для того, чтобы ты встал на ноги и стал полноценным, полезным членом общества.
10-е отделение городской наркологической больницы Санкт-Петербурга создано в апреле 1998 года. В программу реабилитации входят индивидуальная и групповая психотерапия, лекционные занятия, консультирование родственников пациентов, адаптированная программа "12 шагов". В отделении работают врачи-наркологи, медсестры, психологи и социальные работники. Бывшие пациенты клиники с успешным опытом преодоления зависимости посещают отделение и участвуют в программах помощи в качестве равных консультантов.
