МОСКВА, 23 янв - РИА Новости. Режиссер Борис Покровский, 100-летие со дня рождения которого отмечается в понедельник, занимался с учениками вокалом и до мелочей прорабатывал драматургию ролей, что, по мнению занимавшихся с ним солистов Большого театра, было высшим режиссерским пилотажем.
"Я состоялась как певица и артистка только благодаря Борису Александровичу Покровскому. Он фактически слепил, воспитал меня. Все свои значительные работы я сделала под руководством Покровского - Татьяну в "Евгении Онегине", Наташу Ростову в "Войне и мире", Лизу в "Пиковой даме", Тоску, Дездемону, Иоланту и многие другие", - рассказала РИА Новости солистка и руководитель оперной труппы Большого театра Маквала Касрашвили.
Народный артист СССР, знаменитый тенор Большого театра Зураб Соткилава также отметил, что всему, чего достиг на оперной сцене, он обязан Борису Покровскому, который буквально взял на поруки приехавшего из Тбилиси неопытного тогда молодого певца.
"Покровский постоянно и подробно работал со мной. И даже кажущиеся на первый взгляд не существенными моменты он устранял. Например, он избавил меня от привычки размахивать руками во время выступлений - привязывал мне одну или две руки и так заставлял петь", - вспоминает Соткилава.
По его словам, практически все роли он подготовил под руководством Покровского, в том числе и самую значительную - Отелло.
"Это была незабываемая фантастическая
работа вместе с Покровским и Светлановым. Я видел постановки этой оперы Верди во многих странах и театрах мира, но такой интересной, как получилась у Покровского, не было нигде. Многие самые известные певцы просили меня рассказать, что и как придумал Покровский. Знаменитая Мария Кьяра просила меня объяснить, как построил мастер образ Дездемоны, и затем, воплотив его на сцене, имела грандиозный успех", - рассказал певец.
Соткилава отметил, что Покровский придумывал мизансцены и создавал сценические образы для каждого артиста с учетом его индивидуальности.
"Он, например, поставил два варианта "Отелло". Один - для Владимира Атлантова и Тамары Милашкиной, певцов более героических. И второй - для меня и Маквалы Касрашвили - мы были более романтическими и лирическими. Я помню, что я очень мучился и боялся трагического финала, где я должен был душить Дездемону. И, в конце концов, признался Покровскому, что не могу идти на любимую женщину, которая молит о пощаде, и душить ее. Тогда он придумал гениальный ход: за кроватью, где лежала Дездемона соорудил высокую лестницу, по которой я должен взбираться наверх, не видя Дездемону, которая пытается объяснить, что не было измены. Она мне все это говорит в спину, а я наливаюсь злобой, и в последний момент бросаюсь с этой лестницы и душу ее. Я знаю, что сегодня многие используют эту находку Покровского", - рассказал артист.
И таких моментов, по словам певца, было чрезвычайно много в работе с Покровским, который старался найти самый точный образ не только для солистов, но и для второстепенных исполнителей.
"Некоторые хористы и солисты были недовольны, что им приходится много двигаться, бегать по сцене. Но это была не прихоть режиссера. Покровский хотел, чтобы каждый хорист был заметен на сцене и играл свою роль, чтобы у каждого была своя мизансцена. Это был высший режиссерский пилотаж", - добавил Соткилава.
