Подготовлено редакцией ИноСМИ для проекта "Weekend РИА Новости"
Редакция ИноСМИ представляет экслюзивный перевод фрагмента недавно опубликованной книги португальского писателя, журналиста и историка Жозе Мильязеша (José Milhazes) «Сага о португальцах в России» («A Saga dos Portugueses na Rússia»). Данная книга не претендует на то, чтобы быть считаться исчерпывающим исследованием, но является попыткой обратить внимание на существование огромного письменного наследия, касающегося отношений России и Португалии.
Следует подчеркнуть, что литература о путешествиях была чрезвычайно популярна в России в XIX веке, поскольку из нее можно было узнать об отдаленных и экзотических странах и цивилизациях. Уже в литературе второй половины XVIII века Португалия фигурирует как страна, полная различных приключений и бушующих страстей.
Кроме того, этот вид литературы был также важным средством передачи новых идей из Европы и Америки. Таким образом, в Россию попадали идеи либерализма. А либеральные революции в Португалии и Испании оказали глубокое влияние на российское общество XIX века, в том числе, например, на декабристов.
Падре Николау де Мелу
Впечатляющий масштаб проникновения Португалии, ее Португальского патроната (Португальский патронат был создан во время великих географических открытий. Папа римский предоставил Португалии эксклюзивное право организовывать и финансировать все религиозные предприятия в сфере ее владений и на территориях открытых португальцами. Прим. перев.) в Азию и сложно переплетенные интересы европейцев на Востоке, с одной стороны, и продвижение Российской империи в такие отдаленные территории, как Сибирь и Дальний Восток с другой стороны, открыли широкие возможности для интенсивных контактов в этом регионе между Португалией и Московией. Контактам с русскими также весьма способствовало существование португальской религиозной миссии при персидском дворе шаха Аббаса I в начале XVII века (особенно, августинцев и кармелитов), интересы Португалии в Персидском заливе и перспективы христианизации обширной территории Персии, в состав которой уже входили народы давно христианизированные (армяне и грузины).
По поручению персидского монарха, Святейшего престола и короля Испании и Португалии Филиппа III, августинец Николау де Мелу (Nicolau de Melo) и францисканец Афонсу Кордейру (Afonso Cordeiro) отбыли ко двору московских царей, позднее к ним присоединились бывший иезуит Франсишку да Кошта (Francisco da Costa) и военный Диогу де Миранда Энрикеш (Diogo de Miranda Henriques) и другие миссионеры.
Среди этих португальцев должно выделить фигуру отца-августинца Николау де Мелу, пребывание которого в Московском государстве связано с наиболее невероятными перипетиями.
Нельзя не отметить, что его приключениям во многом поспособствовала эпоха: Россия переживала как раз так называемые Смутные Времена — период дворцовых переворотов и войн, которые начались со смерти Ивана Грозного в 1584 году и продолжались до избрания в 1613 году Алексея Михайловича, первого царя из дома Романовых.
Иван IV Грозный: "английский" царь на русском престоле >>
В начале XVII века Николау де Мелу возвращался в Португалию из стран Востока, но опоздал на судно, которое должно было перевезти его из Гоа в Лиссабон, и тогда он решил предпринять долгое путешествие через Персию, Россию и Европу, в сопровождении своего друга тезки — Николау – одного из первых японских католических священников.
Сначала у них все шло хорошо. В Персии их принял с гостеприимством шах Аббас I. Он считал, что католические священники могли бы быть полезны в посольстве, которое он намеревался отправить в Европу, чтобы найти союзников среди христиан в борьбе с турками. На отца Николау возлагалась задача передать письма королю Испании и Португалии.
В посольстве также принял участие англичанин Энтони Шерли (Anthony Sherley), занимавшего видное место при персидском дворе и смотревшего на португальского священника как на конкурента. Шерли обвинял Николау в неподобающем поведении и не скрывал разногласий с ним.
Жуан Персидский — персидский посол, Орудж-бек Баят, нареченный так после того, как он перешел в католическую веру и остался в Испании, — дает другое объяснение в своих мемуарах тем разногласиям, которые имели место между Николау де Мелу и англичанином: «Монах [Николау де Мелу] сказал нам, что одолжил Дону Антониу [Шерли] тысячу червонцев (русские деньги) и 90 маленьких брильянтов, но когда он потребовал возвращения долга, последний захотел убить его».
Этот конфликт между португальским католиком и последователем англиканской церкви имел трагические последствия для первого. Когда посольство прибыло в Москву, Николау де Мелу не стал делить жилище с другими его членами, а поселился в доме Паоло Читадини (Paolo Citadini) миланского медика, оказывавшего услуги при русском дворе. Там он не только молился ежедневно, но даже крестил новорожденную девочку по католическому обряду, что гражданские и религиозные власти Руси расценивали как преступление.
Борис Годунов, который тогда занимал русский престол, получив информацию от Энтони Шерли, приказал обыскать дом, где Николау де Мелу остановился. Были найдены письма шаха Аббаса I в Рим Папе и королю Испании и Португалии, что позволило обвинить его в шпионаже и сослать в монастырь на Соловки — отдаленные острова в Белом море на севере России.
Шесть лет Николау де Мелу провел в заточении, однако Рим не забыл о нем и приложил огромные усилия к его освобождению. Удалось это сделать только в 1606 году, благодаря вмешательству Папы Климента VIII и Лжедмитрия I, ученика иезуитов, завладевшего тогда российским троном.
Однако в том же году царский трон завоевывает Василий Шуйский, и снова из-за интриг англичан португальский монах отправлен в изгнание, на этот раз в Борисоглебский монастырь, расположенный примерно в 200 километрах к северо-востоку от Москвы.
В 1612 году Николу де Мелу освобожден благодаря вмешательству Марины Мнишек, дочери польского католика знатного рода, которая вышла замуж за Лжедмитрия I, а затем за Лжедмитрия II. Существуют разные версии о дальнейшей судьбе португальского священника. Согласно католической литературе того времени, Николау де Мелу вновь попал в руки православных, которые оказывали на него давление, дабы он отрекся от своей веры.
Вадим Лествицын, историк, специализирующийся на XIX веке, предлагает нам совершенно иную версию. Без ссылки на источники, к которым он обратился, он рисует сцену совершенно фантастическую и вряд ли возможную: «По просьбе сына индийского раджи, который прибыл с ним [Мелу] в Россию и остался в Москве, он был освобожден из под по ареста Шуйским, и вернулся в Москву, где вскоре умер и был похоронен. Его бывший попутчик [речь идет о японском монахе Николау] уехал в Польшу».
