Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Настоящий феномен: результат выборов в турецкий парламент 12 июня практически известен заранее – но нет уважающего себя издания, которое не посвятило бы турецкому выборному сюжету даже не один материал, а несколько. Дело не в том, что в этой стране опять победит Партия справедливости и развития (ПРС) во главе с премьер-министром Реджепом Тайипом Эрдоганом. Дело в том, что это – Турция, один из самых ярких персонажей не сегодняшнего даже, а завтрашнего мироустройства. Все, что происходит с Турцией, не только ново и необычно, но и важно и интересно для России.
Пришла демократия
Сюжет номер один, который волнует Европу, США, НАТО и многих других – это сочетание исламизации и демократизации. Страшилка повторения истории с ХАМАС, наверное, будет теперь всегда висеть над любыми политическими процессами в мусульманских странах.
Речь о том, что легальным, демократическим путем, путем свободных выборов в одной из "половинок" Палестины, секторе Газа, в июне 2007 года пришла к власти совсем не демократическая сила, ХАМАС. То есть "продвигая демократию", Запад этим открывает дорогу во власть своим идейным, и не только идейным, противникам.
Из истории с палестинскими выборами можно сделать вывод, что когда человек западной цивилизации говорит о "демократизации" той или иной страны, на самом деле речь он ведет о смене там идеологии, то есть по сути – мышления целого общества.
Но вернемся к Турции. ПРС – совсем не ХАМАС. Но это бесспорно мусульманская партия, которую поддерживает очевидное большинство. Единственная интрига нынешних выборов – возьмет ли ПРС две трети парламента или просто больше половины.
Оценки пока такие: у ПРС 43-45% электората. Барьер в минимальные 10% голосов не пускает в парламент мелкие партии и спокойно может принести ПРС желаемые две трети мест. И тогда – что? Реформы конституции, исламизация, что бы это слово ни значило?
Две особенности нынешней политической ситуации в стране: перемены в статусе военных и молодежи. На протяжении практически всего XX столетия военные в Турции были особой силой, которая противилась крайностям исламского фундаментализма и удерживала общество в некоем полуевропейском состоянии. По сути, делалось это методами военной полудиктатуры – во время переворотов 1960 и 1980 годов убивали премьер-министра, сажали или просто уничтожали десятки оппозиционеров… Прочитайте лучший из романов Нобелевского лауреата Орхана Памука ("Черная книга"), там все сказано.
А сейчас в тюрьмы, где содержат многих неприкасаемых раньше военных лидеров, стоят очереди их родственников с передачами в руке.
Генералы и адмиралы сидят за причастность к подготовке переворота – то есть за попытку вернуть прошлый режим. События эти происходили в 2003 году. Правда, ко всем описаниям этой истории обычно добавляют слово "якобы" или "как утверждают". Но то, что именно ПРС и лично Эрдоган сломали силу военного истеблишмента – это уже факт.
Итак, военные из турецкой политики уходят, а приходит молодежь. Впервые в турецкой истории на выборы идут кандидаты моложе 30 лет. В этом возрасте – больше половины турок, а больше трети – моложе 20. Турция – молодая страна. И кажется очевидным, что ПРС просто постаралась открыть дорогу в политику своей электоральной базе. Посмотрим, что конкретно из этого получится.
Прощай, Европа?
Понятие "естественного состояния" нации строго ненаучное. Притом что всем ясно, о чем речь. Это когда подавляющее число жителей какой-то страны видят, что их лидеры и думают, и свободно говорят то же, что думает вот это самое большинство. Можно, конечно, при желании называть это состояние демократией или народовластием, а можно гармонией, главное – всем понятно, что это такое.
Турция, начиная с 2002 года (приход к власти ПРС), возвращается к естественному состоянию. И это касается внешней политики прежде всего, потому что разрыв между словом и чувством, властью и массой в прежней Турции был связан с итогами Второй мировой и с последовавшим членством Турции в НАТО.
Турция, в отличие от Японии, в 40-е не воевала против США или Великобритании, но в целом понятно, где были ее симпатии. За последующую безопасность страны ее лидеры заплатили натовской дисциплиной. Карибский кризис, например, на самом деле был турецко-карибским, потому что сначала США разместили направленные против СССР ракеты средней дальности в Турции. А потом уже Москва ответила им тем же на Кубе. Далее и те, и другие ракеты убрали.
Так вот, не приходилось говорить о самостоятельной внешней политике страны, используемой в качестве ракетной площадки. А сейчас, в наши дни, правительство Эрдогана отказалось от практически аналогичной роли, от участия в американской системе ПРО.
Это оттого, что турки не считают Иран или Сирию угрозой. И это для того, чтобы играть более заметную роль в мусульманском мире, где партия Эрдогана пользуется "бешеной популярностью" (анализ внешней политики Анкары в данном случае принадлежит журналу Foreign Affairs).
Совершенно очевидно, что Турция и Россия начали путь к тому самому "естественному состоянию" почти одновременно даже по датам. И поводам. Начало войны США и союзников против Ирака показало, что резко против этой войны – не только Россия, но и член НАТО Турция.
Россия и Турция очень сблизились на этой почве: Анкара сейчас – один из самых ценных партнеров Москвы во внешней политике. Ну, а что касается общения народов, то и тут все предельно ясно, включая статистику смешанных браков русских с иностранцами, где Турция в числе лидеров.
Но в целом же будущее Турции в мире – загадка. Очень возможно, что о так и не состоявшемся членстве страны в ЕС можно будет скоро забыть. Естественное состояние Турции – всегда быть как бы частью средиземноморской цивилизации, но не вполне европейской страной (и это только со стороны кажется неудобной позицией). Почти точно как Россия, которой хорошо только когда она существует между двумя мирами, не входя полностью ни в один.
А дальше многое зависит не только от Турции, а еще от нескольких стран, которые тоже проходят "путь к себе". Иран и Бразилия, Китай и Индия, Россия и Казахстан – у всех новые и сильные роли на мировой арене. Но в отсутствие единого режиссера этим "новым державам" довольно сложно сыграться друг с другом.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
