Ирина Власова, медицинский обозреватель, для РИА Новости.
Фармацевтические производители и ассоциации не довольны позициями, которые в скором времени может закрепить новый рамочный законопроект "Об основах здоровья граждан". Долгое время взаимодействие российских врачей и компаний-производителей лекарств регулировалось исключительно корпоративными этическими кодексами. В 2010 году Антимонопольный комитет РФ уже подготовил поправки в законопроект "Об обороте лекарственных средств", регламентирующие деятельность медпредставителей. Теперь изменения закрепляются дополнительно.
Ужесточение правил деятельности "полевых отрядов" фарминдустрии стало предметом острой дискуссии на российском фармацевтическом форуме Адама Смита в Петербурге. После чего ассоциация импортеров лекарств (АIPM) обратилась в СМИ с заявлением о том, что "вводимый запрет на взаимодействие в рабочее время врача и представителя фармацевтической компании (это норма ст. 69 нового законопроекта) может оказать негативное влияние на качество оказания медицинской помощи населению России и нуждается в серьезной доработке". Что же так взволновало ассоциацию?
Врач без фирменного блокнота и Турции
По новому законопроекту врачи и руководители больниц и поликлиник не смогут принимать подарки, денежные средства, соглашаться на оплачиваемый фармацевтическими компаниями отдых (например, участвовать в тренингах за счет приглашающей стороны), встречаться с представителями фирм в рабочее время и так далее. Но в AIPM настаивают, что представители бизнеса приходят в поликлиники и больницы исключительно с целью "предоставить информацию о направлении развития терапии, о новых препаратах и показаниях, о результатах клинических исследований, а также собрать информации о побочных эффектах лекарств", то есть главная их цель - повысить профессиональную компетентность врачей.
Иначе картина такого сотрудничества представлена на профессиональных форумах и в блогах: об инновациях медпредставитель рассказывает врачу крайне редко, хотя бы потому, что их на фармрынок попадает крайне мало.
"Американская администрация по контролю за продуктами питания и медикаментами (FDA) недавно отчиталась о том, что начиная с 2000 года, препараты с новыми химическими формулами составили только 10% от вышедших на рынок, а 90% - это, главным образом, аналоги уже существующих лекарств, - рассказывает президент Общества специалистов доказательной медицины профессор Василий Власов. - Так что обычно никаких новых эффектов они не имеют, предоставляя чаще новую форму препарата или путь доставки уже известной химической формулы. Большинство компаний создают аналоги лекарств по принципу me too - "и мы тоже". Продвигать уже известные препараты, так называемые копии или дженерики, гораздо выгоднее, так как фирма-производитель не тратится на исследования и разработку препарата. Такие компании вырываются вперед в продажах лекарств на фармрынке.
Практика общения медпредставителя с доктором в основном происходит за закрытыми дверьми. Обычно представители компаний свободно проходят в рабочее время в лечебное учреждение к профильным врачам. Если компания производит препарат против гриппа - его путь к участковому терапевту, если это новый контрацептив - к гинекологу, к урологу, андрологу. Рассказ о препарате подкрепляется раздачей сувениров - календарей, ручек, блокнотов с символикой препарата, что при нередкой бедности поликлиник многими медиками не только приятно, но и полезно. Нередко прибытие медпредставителя в рабочий кабинет поддерживает и главврач. Все это может наблюдать очередь пациентов.
За десяток выписанных рецептов на договорной препарат доктор вознаграждается электрическим чайником или набором полотенец, а по итогам года может попасть на обучающий курс в Турцию или Египет за счет фармкомпании. В итоге врач все чаще начинает отправлять пациента за препаратом в ближайшую аптеку, где компания-производитель работает и с провизором. В ситуации жесткой конкуренции на рынке только редкие компании, продвигающие препараты через медпредставителей, ведут себя более этично.
Медпредставитель: этика против денег
Целые отделы высококлассных специалистов тренируют медпредставителей, которыми в российских условиях становятся от низких зарплат сами же врачи. Просвещение же практикующего врача проводится путем прямой рекламы своего продукта. И сейчас пациент в принципе не может быть полностью уверен, что лекарство, назначенное врачом на бумажке с фирменным лейблом, действительно самое полезное. Пока что никакие существующие корпоративные этические кодексы ситуацию в корне не исправили, слишком сильна власть денег.
"Расходы фармкомпаний на содержание штата медпредставителей могут составлять 10-15% от оборота фирмы, - говорит директор маркетингового агентства Cegedim Strategic Data (CSD) в России Давид Мелик-Гусейнов. - А отряды "рабочих рук" фармрынка - медпредставителей - 55-60% от всего количества сотрудников, занятых в продвижении". "Эти люди занимаются индустрией продаж, - считает профессор Василий Власов, - а просвещение медиков осуществляют во вполне "заинтересованном" варианте".
По данным аналитического агентства GSM group, медпредставитель в России сейчас получает зарплату в среднем вдвое, а то и втрое большую, чем рядовой врач. "Такое соотношение доходов в западных странах абсолютно немыслимо, там медпредставителями врачи не работают никогда. В России произошла эта профессиональная деформация из-за униженного положения медиков, и отечественная социальная шкала сегодня крайне искажена", - полагает Василий Власов. Медпредставители в России настолько востребованы индустрией, что вакансии в кампаниях на эти позиции не исчезали даже в кризис.
Главное - рецепт. Последствия скроем
Нынешние требования к постдипломному образованию медиков - один курс в 5 лет - в корне отличаются от западного уровня постоянного повышения квалификации. Так что многие врачи действительно не обладают разносторонней и полной информацией о современных лекарствах и их побочных эффектах, а иногда не считают необходимым рассказывать о побочных эффектах пациенту. По оценке руководителя Центра мониторинга безопасности лекарственных средств ФГУ "Научный центр экспертизы средств медицинского применения" профессора Владимира Лепахина, российские медики скрывают до 70% случаев вредных действий или бездействия лекарств.
В Евросоюзе, например, 120 лекарственных препаратов было отозвано с рынка в последние 10 лет, причем 33% в первые два года продаж как раз по итогам реакции медицинского сообщества. В России же, как сообщил в апреле на пленуме Межрегиональной общественной организации "Общество фармакоэкономических исследований" профессор Лепахин, за прошлый год собрано только 9,4 тыс. сообщений от всего врачебного сообщества. По расчетам экспертов ВОЗ, при населении страны в 140 млн человек сообщений должно фиксироваться не менее 60-70 тыс ежегодно. При таком некритичном отношении медиков к препаратам ситуация на фармрынке будет только ухудшаться.
При этом в России, по данным Лепахина, в 2010 году тяжелые осложнения от побочного действия лекарств получили 5 тысяч человек, 79 скончались. Причинами несообщения фактов вредного влияния или отсутствия действия лекарств, по словам эксперта, являются страх врачей перед наказаниями за неправильное лечение, перегруженность и отсутствие мотивации медиков к этой работе.
Профессор Лепахин не упомянул о неприемлемой практике воздействия представителей компаний на врачей, которая также сдерживает сообщения врачей о лекарственных неблагополучиях.
Как просветить врача по закону?
Большинство экспертов ВОЗ и аналитиков сходится во мнении, что наряду с регулированием деятельности медпредставителей государство должно обеспечить и профессиональное информирование врачей. Государство, считают эксперты, обязано обеспечивать врачей информационными материалами, справочниками, компьютерными библиотеками, регулировать и стимулировать постоянное постдипломное образование медиков. В российских реалиях, правда, покупка и изучение справочников ограничивается не только обычным безденежьем медиков, но и незнанием английского.
Есть еще путь ознакомления с вышедшими на рынок препаратами через поликлинические или клинические конференции врачей, куда приглашают представителей нескольких фирм, для выбора объективной информации.
Многие государства регулируют отношения врачей с фарминдустрией. Скажем, в Венгрии те компании, которые продвигают лекарства с помощью медпредставителей, платят дополнительные взносы государству. В Германии сотрудникам фармкомпаний запрещено посещать одного и того же врача чаще двух раз в год. А вот в Польше, в Белоруссии "медпредставителям" вход в поликлиники и больницы вообще запрещен.
В 13 лечебно-профилактических учреждениях Москвы и в ряде регионов России главврачи также ввели подобный запрет. В некоторых странах пошли по пути жесткой регламентации и тотального многоярусного контроля при организации общения фармации и медиков: контролируется содержание научной части докладов спикеров от фармкомпаний, устанавливается сумма, которая может быть потрачена на одного участника конференции, организованной фармкомпанией, и даже стоимость обеда на такой конференции.
Российские фармацевтические ассоциации в свете будущего закона "Об основах здоровья граждан" полагают, что отношения медпредставителей и врачей нуждаются в косметической коррекции и предлагают соблюсти "баланс законодательных ограничений и мер саморегулирования". Но в российских же реалиях все-таки кажется, что фармпроизводители беспокоятся о снижении прибыли, а не о скорой гибели здравоохранения из-за введения ограничений в практику общения бизнеса с представителями врачебного сообщества.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
