Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Из серии очевидного и невероятного: до сих пор нет биографии Бориса Акунина (он же - Григорий Чхартишвили) в серии "Жизнь замечательных людей". Может, сейчас, после исполняющегося 20 мая 55-летия писателя, кто-то решит, что пора издать?
Более того, есть сильное подозрение, что писать такую книгу под псевдонимом поручат самому виновнику торжества. Лучше никто не сделает, не говоря о том, что этого человека и так подозревают в успешном писании под многими псевдонимами: от Брусникина до Анны Борисовой. Вот только представьте себе - биография Бориса Акунина авторства Григория Чхартишвили или, допустим, Анны Борисовой.
Первый и главный
А без биографии такой российская культура неполная. Помнится, еще в 2007 году я высказал очевидное - что первый писатель России это именно Борис Акунин. В этом году диагноз полностью подтвердился на первом лет за двадцать полном сборе всех титанов российской словесности на книжной ярмарке в Лондоне. Там Акунин, по воле британских устроителей, было очевидно старшим - произносил приветственную речь, был почетным гостем ярмарки и так далее.
Тезис доказывается "от противного". Ни одна книга Акунина не удостоилась наших, отечественных литературных премий. Есть такой многоголовый монстр - "литературная общественность", раздачей премий в том числе и занятая. Для них Акунин - чужой. Пишет так, что книги его покупают сотнями тысяч (массовый писатель, это преступление!). И ладно еще, писал бы откровенный трэш без признаков литературности. А ведь здесь - сложная и тонкая литературная игра, даже при всей подчеркнутой фирменной сухости стиля. Свой - но чужой. Ужас.
Зависть - такая же высшая форма комплимента, как и имитация. И эти комплименты Акунин получает тоннами со дня рождения своего главного героя, Эраста Петровича Фандорина, в 1998 году.
О Фандорине я тоже писал, как о единственном настоящем общенародном герое в российской литературе за целых два десятилетия - герое признанном и общенародном. Сегодня ситуация, как ни странно, не изменилась. Герой так и остается один. Человек элиты в высшем смысле этого слова, человек чести и слова, профессионал и интеллектуал (не народный Иванушка-дурачок - но общенародный герой, тем не менее). Автор ходит непобежденный. И наверняка уже ненавидит Эраста Фандорина так, как ненавидел сэр Артур Конан Дойл своего Шерлока Холмса: сколько же можно. Ведь это далеко не все написанное Акуниным, но Фандорин затмевает все прочее.
О нежности
У Акунина две загадки (и это не его псевдонимы). Первая - откуда такая плодовитость, и вторая - это особенности его, скажем так, эмоциональной карты.
Кстати, заметим - есть такая отрасль знаний, акунистика, и там очень активно разбираются во всяких загадках такого рода. Но первая решается очень просто. Человек любит и умеет работать. Это у Александра Дюма трудилась целая комната бойцов невидимого литературного фронта. А Акунин - это вам не "проект", он все пишет сам. Без ансамбля. Один. Как было сказано про другого писателя - он возник сразу с большого романа, "словно посреди поля внезапно выросло роскошное дерево". А год-то был какой (год выхода "Азазеля") - 1998, поле было совсем голым. И дальше - роман за романом.
Официальные биографии о долитературной жизни Чхартишвили повествуют коротко: чуть не все время после университета работал в журнале "Иностранная литература" (до 2000-го года), переводил японцев… Вроде как скучная жизнь, да? Ну, правда был женат на настоящей японке. Никаких событий, книги и бумаги. И вот - вдруг выросло роскошное дерево или забил неудержимый фонтан.
Конечно, надо уметь родиться. То был хороший год для лозы. Люди, которых угораздило появиться на свет в середине 1950-х, успеть получить блестящее образование и попасть на слом эпох, и еще уцелеть, не свихнуться на бешеных поворотах того времени - это великое поколение.
И вот результат. Тридцать четыре книги. Эпоха в нашей культуре. Россыпь исторических фактов и подробностей, веселая и увлеченная игра с великой русской литературой… А слабо изобразить первый, черновой вариант "Преступления и наказания", ну, пусть несколько глав? А вот не слабо! И так далее.
Но суть литературы - не факты, а чувства. И тут самая большая загадка Бориса Акунина. Он, конечно, чем-то похож на Фандорина, человека даже не сдержанного, а замкнутого и закрытого до чрезвычайности. Фандоринская серия - интересный случай внешней сухости (героя и автора), под коркой которых эти чувства - как ни прячь их от читателя - так и бурлят. Эффект возникает удивительный. Читатель чувствует, что "там что-то есть", и ценит автора за это обуздание чувств.
Но если очень хочется, то вы эти эмоции откопаете в открытом виде даже в книгах "закрытого" Акунина. Только это будет не Фандорин. Мне кажется, что лучшее, что написал этот автор - серия про монахиню-детектива Пелагию, и еще недавняя и неожиданная книга "Сокол и ласточка".
Акунин и женщины. Попробуйте прикоснуться к этой стороне его творчества, и вас ждут неожиданности. Это этюды робкой нежности, экзерсисы в полутонах. И все это - по-фандорински сдержанно, застенчиво, отчего становится еще интереснее.
В порядке примечания: поскольку перед нами все-таки юбилейный текст, давайте скажем то самое слово. Классик. Ну, кто-то же из нашей литературной эпохи войдет в пантеон классиков. А кто по-вашему?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
