Андрей Кузнецов, Токио, для РИА Новости.
Сильнейшее землетрясение, сопровождавшееся всеми видами природных катаклизмов, нанесло японской экономике удар, последствия которого даже сейчас, спустя месяц с лишним, еще не начали в полной мере проявляться. Сможет ли страна это преодолеть?
Месяц во власти стихий
Только по предварительным прогнозам, материальный ущерб составил более 20 триллионов йен (более 250 миллиардов долларов), и это без учета затрат на восстановление энергетической сети и компенсаций пострадавшим, что может вполне удвоить сумму, доведя ее до половины годового бюджета страны. Сельхозугодья северо-восточного побережья фактически уничтожены; малотоннажный рыболовецкий флот выведен из строя; прибрежная зона, на которую накатило цунами, завалена обломками строений, искореженными автомобилями и прочим мусором, утонувшим в густой илистой грязи.
Еще одни неприятный момент с далеко идущими последствиями: на северо-востоке Японии располагалось большое количество малых и средних заводов, производивших различные узлы и детали для автомобилей; их поставки в Европу и США резко сократились, и в настоящее время до потребителей доходят элементы механизмов, отгруженные месяц назад. Однако и этот поток очень скоро прекратится, причем такое положение продлится минимум полгода, что серьезно поколеблет мировые позиции японского автопрома. Уже сейчас пришлось остановить производство на ряде японских заводов в США, а автодилеры сузили линейку предлагаемых моделей машин и их модификаций.
Серьезно пострадало сельское хозяйство: более 20 тысяч гектаров полей на неопределенное время выведены из оборота, а продукцию с тех, что расположены в радиусе 200 километров от АЭС, жители просто предпочитают не покупать. То же самое касается выловленных в регионе и его окрестностях рыбы и морепродуктов. Японские оптовики перестали покупать сельхозпродукцию из соседних с местом аварии префектур, а также рыбу, выловленную у их берегов, что вызывает (пока) глухой ропот, усиливаемый недостатком бутилированной воды и веерными отключениями электричества.
Подробнее о промпредприятиях в Японии, расположенных рядом с АЭС >>
Стихия больно ударила по людям; погибло около 27 тысяч человек, из которых числятся пропавшими без вести где-то 15 тысяч.
Широкомасштабная операция, проведенная японскими военными совместно с их американскими коллегами, позволила очистить прибрежную акваторию от унесенных в море трупов, но основная их масса погребена в топких завалах на берегу. Гражданские патологоанатомы не выдерживают зрелища изуродованных тел в последней стадии разложения; их заменили на армейских врачей, но и у тех не всегда хватает сил и нервов при попытках идентифицировать то, что доставляют и раскладывают на клеенках, постеленных на составленные вместе парты в помещениях сохранившихся школ, а за стеной в это время рыдают и причитают родственники, приглашенные на опознание.
Пришлось отменить церемонии окончания в почти полутысяче школ и в нескольких десятках ВУЗов; представители министерства образования вручали аттестаты выпускникам индивидуально, разъезжая по сохранившимся частным домам и местам проживания беженцев.
Наконец, самое тяжкое из случившегося: авария на атомной электростанции "Фукусима-1". Резко поднявшийся - до 38 метров! - уровень морской воды затопил системы электроснабжения, выведя из строя охладительные контуры. Из четырех пострадавших реакторов по крайней мере в двух частично расплавились топливные сборки, и не исключается проникновение наружу высокорадиоактивных веществ. Вышедший из поврежденных реакторных капсул плутоний не испарится и потому вряд ли будет разнесен далеко от АЭС; совсем другое дело - радиоактивные изотопы цезия и йода, повышенное содержание которых уже фиксируется в различных районах Японии.
Что сделало или могло сделать правительство
На таком фоне в японской прессе продолжаются ставшие доброй традицией обвинения очередного премьер-министра в отсутствии руководящей жилки и недостатке лидерских черт. При этом нет ни намека на описание той тяжелейшей ситуации, в которую попало молодое правительство Демократической партии Японии, когда ей пришлось столкнуться с заржавевшей бюрократической системой, доставшейся в наследство от сошедшей с политической сцены Либерал-Демократической партии. Собственно, это наглядно подтверждает нынешнее положение в Токийской электропроизводящей компании ("Токио дэнреку", в ведомстве которой находится АЭС "Фукусима-1"), некогда богатейшей коммерческой фирме страны, куда отправлялись на синекурные должности высокопоставленные чиновники амакудари ("спустившиеся с небес"). Ее президент Масатака Симидзу, появившийся перед журналистами лишь один раз 13 марта, не смог произнести ничего внятного, после чего внезапно заболел "от переутомления".
Дни "Токио дэнреку" в ее нынешнем виде, вероятнее всего, сочтены: она будет национализирована как по экономическим причинам (банкротство в результате физической невозможности выплатить колоссальные компенсации в связи с причиненным ущербом), так и по политико-административным соображениям (неэффективность руководства в борьбе с последствиями аварии), либо же переведена под частичное государственное управление.
Кабинет Наото Кана находится в отчаянном положении. Реальных перспектив развития событий на изуродованной АЭС не может прогнозировать никто - и беспомощное поведение высших государственных фигур на пресс-конференциях, не представляющих, что им говорить, лишь понижает рейтинг правительства.
Между тем, приходят все новые и новые сведения о медленном, но неуклонном распространении радиации от станции по воде и по воздуху. Поддержки со стороны политических партий нет. Со всех сторон на кабинет и его премьера сыплются упреки в неэффективности и медлительности (не говоря уже о серьезнейшем обвинении в том, что именно визит Кана на станцию вызвал промедление в спасательных работах, приведшее к взрыву водорода в помещении одного из реакторов).
Многие японские аналитики сходятся на том, что премьер будет вынужден уйти в отставку уже нынешним летом. Впрочем, на низовом уровне, существующем достаточно обособленно от руководящей элиты, положение не столь плачевно.
Система быстрого реагирования
В нынешней форс-мажорной ситуации проявились все истинно японские черты национального характера и четко сработала идеологическая система, формировавшаяся столетиями. Прежде всего, население было достаточно подготовлено и натренировано на случай сильного землетрясения, а потому в местах, где не было цунами, пострадавшие и жертвы были единичны и случайны. Все технические службы немедленно остановили работу железнодорожного транспорта, метро, лифтов и крупных механизмов, а, как только прозвучал "отбой тревоги", сразу же приступили к проверке состояния линий и систем. Дорожные службы незамедлительно начали восстанавливать участки, на которых подземные толчки разорвали или вспучили полотно. Энергетики и водопроводчики тестировали свои сети.
Однако первоочередной задачей было вывезти из района бедствия более 160 тысяч человек, потерявших кров, или проживающих в непосредственной близости от АЭС, где-то их временно расселить, обеспечить питанием и медпомощью. Далее требовалось срочно найти и похоронить погибших. Для этих целей задействовали военных, более ста тысяч которых перебросили на северо-восток страны. Здесь также возникли трения: командование Силами Самообороны резко отрицательно отнеслось к волюнтаристическим приказам руководства кабинета направить на места столь большое количество людей, резонно заявляя, что им лучше определять - где, для чего и сколько человек использовать, однако правительство (для которого военные - те же бюрократы) игнорировало эти настроения.
Национальный выбор: фуккю или фукко
Нация же продемонстрировала свою сплоченность и единство: немедленно после землетрясения во всех публичных выступлениях, статьях и телерепортажах зазвучали одни и те же слова - о "японской силе", о "скорейшем восстановлении разрушенного" (возникла даже короткая дискуссия, в ходе которой резко критиковались использовавшие слово фуккю - "восстановлении в прежнем виде, реставрация", поскольку для Японии в данном контексте существует единственное слово фукко - "восстановление в обновленном виде"). Эти слова и выражения до сих пор повторяются как мантры; у населения поддерживается "чувство локтя", уверенности в завтрашнем дне, в газетах и в телевизоре демонстрируют почти исключительно смеющиеся, в крайнем случае - серьезные лица, а изображения людей горюющих и плачущих тщательно дозируется.
К вынужденно переселенным японцам мало подходит термин "беженцы", привычный нам по кадрам документального и игрового кино. По всей Японии началась и активно продолжается кампания сбора средств для пострадавших; пожертвования поступают как от физических лиц и промышленных компаний, так и от административных организаций (парламентарии страны, например, решили в течение полугода отчислять в фонд восстановления треть своей заработной платы). С переселенцами работают бесплатные адвокаты, дающие советы о том, как действовать в создавшемся положении; в спешном порядке для них строятся времянки, рассчитанные на 2-3 года.
Японский коллективизм проявил себя очень достойно: никто из пострадавших не просто не оставлен на произвол судьбы, но все по возможности обеспечены самым необходимым, старики и немощные вывезены за пределы района бедствия, за ними бесплатно ухаживают и лечат. Случаи мародерства единичны; в нем все чаще обвиняют неких "иностранцев" (здесь можно вспомнить Великое землетрясение в Канто 1923 года, когда в поджогах, грабежах и отравлениях колодцев обвинялись этнические корейцы).
СМИ и руководство страны сделали ставку на идеологию японского превосходства (на этот раз, в отличие от довоенного периода, не говорится - над кем), исключительности (опять же, сейчас под это не подводят основанием божественность происхождения нации), уникального единства (чему категорически вразрез шло предложение российского руководства о временном переселении на нашу территорию части японского населения или размещения у нас японских детей из пострадавших районов: потенциально любая подобная попытка выехать из страны была бы воспринята как бегство и предательство). "Держись, Япония, вперед!", "Мы сильные", "Мы справимся", имея в виду "сами", - вот, что повторяется вновь и вновь.
Восход или закат?
При всем этом большой вопрос: сохранился ли у японцев тот дух самопожертвования и самоотверженности, который помог им буквально за 20 послевоенных лет поднять страну из пепла и поставить ее на одно из первых мест в мире.
В частных беседах многие японские социологи и политологи выражают осторожные сомнения в том, что нынешняя молодежь готова не просто безвозмездно потрудиться несколько недель, но молча пережить определенное снижение уровня жизни и работать не на себя, а на страну.
Собственно, именно в этом лежит основной глобальный вопрос: остался ли у Японии в достаточной мере тот энергетический потенциал, что воодушевил ее на поистине титанические свершения 60 лет назад, появятся ли такие же умные и дальновидные лидеры, или она превратится в медленно угасающую звезду, пусть даже первой величины?
Разумеется, речи о "гибели Японии" не идет; у нее достаточный запас прочности на обозримое будущее. Сейчас можно говорить лишь о складывании тенденции дальнейшего развития: будет ли это медленная стагнация или нынешнее бедствие станет для Японии неким трамплином, поскольку масштабные разрушения в известном смысле буквально расчистили место для приложения сил и применения новых технологий.
Новое представление о России
Помощь Японии предложили почти все страны мира, и здесь надо отметить, что первым из мировых лидеров, позвонивших японскому премьеру со словами ободрения и предложением содействия, был российский президент Дмитрий Медведев. Российский сборный отряд спасателей МЧС более недели работал на завалах в районе города Сендай, как всегда показывая себя молодцом и изумляя местных жителей "мигалками" и "крякалками" на машинах, которых здесь век не видывали.
Смотреть фотоленту "Встреча спасателей МЧС России, прибывших из Японии" >>
Оказав помощь спасателями, России очень нелишне было бы закрепить успех в создании своего положительного имиджа, прислав нечто более существенное, прежде всего - энергоносители. Между прочим, Китай, где топлива не в пример меньше, чем у нас, уже направил (безвозмездно!) к японским берегам танкер с 20 тысячами тонн бензина и солярки. Переговоры о снабжении Японии российским газом и нефтью уже идут.
Российская сторона готова также предоставить Японии судно "Ландыш" для переработки жидких радиоактивных отходов (хотя, учитывая объемы высокорадиоактивной воды, скопившейся в помещениях АЭС - несколько десятков тысяч тонн, и объем утилизации системами судна - до 700 тонн в день, для ее нейтрализации потребуется непрерывная работа в течение минимум года).
Вообще, не было бы, как говорится счастья… После землетрясения отношение к нашей стране резко улучшилось - и из-за помощи и искреннего сочувствия, и по той причине, что наш МИД не стал, в отличие от французов и немцев, эвакуировать из Токио свою дипмиссию, - японцы это оценили очень высоко.
Подобный шанс следует использовать максимально, внедряя в психологию среднего японского жителя положительный образ России как доброго соседа и верного друга, всегда готового прийти на помощь, - благо нынешняя позиция россиян и российского руководства демонстрирует японцам разительное отличие от того образа оккупантов с имперским мышлением, который столь долго создавал в их воображении японский истеблишмент.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
