Виталий Петров 31 января 2010 года подписал контракт с французской командой "Формулы-1" "Рено", став первым российским пилотом в "Королевских гонках". С тех пор раздача интервью журналистам стала для Петрова неотъемлемой частью жизни. Ему приходится отвечать на одни и те же вопросы изо дня в день, поэтому корреспондент агентства спортивных новостей "Р-Спорт" Александра Владимирова решила отойти от традиционных для "Формулы-1" тем и не обсуждать спортивные планы на новый сезон, работу KERS, новые шины и взаимоотношения с напарником по команде Ником Хайдфельдом. За "странные, но интересные", по оценке самого Петрова, вопросы гонщик выразил благодарность.
- Как отреагировали на перенос начала сезона на две недели?
- В целом положительно, это всего лишь перенос гонки. У нас появилось больше времени на подготовку команды, самого себя. У инженеров появилось лишнее время обработать те результаты, которые мы получили на тестах.
- И даже нисколько не расстроились?
- Думаю, нет. Уж лучше к началу сезону получше подготовиться.
- Неприятно, когда политика вмешивается в спортивные планы?
- Вы имеете в виду эти беспорядки на Востоке? Да, конечно, это очень печально. Но, к сожалению, с этим ничего не поделаешь. В первую очередь, нужно оказать помощь пострадавшим, а не проводить какие-то Гран-при (улыбается). Мы можем и подождать. Рано или поздно гонка состоится. А пока они приняли правильное решение, я считаю. Нужно сначала всех успокоить, дать оправиться.
- Часто спортсмены после завершения карьеры спортивной начинают политическую. Вы себя видите с депутатским портфелем?
- Если бы жизнь так повернулась, то мне бы пришлось разбираться в политике, учить кодексы различные и все такое... Хотя вообще тяжелый вопрос. Для того чтобы заниматься политикой, нужно хоть что-то в ней знать.
- А вы в политике совсем не разбираетесь?
- Нет, ну что-то знаю, конечно. Но для того, чтобы в ней разбираться хорошо, нужно столько различных знаний иметь, голова напополам расколется. Каждый человек должен заниматься тем, в чем разбирается. Думаю, что политики плохо разбираются в "Формуле-1".
- А какими чертами должен обладать хороший политический деятель?
- Он должен быть честным, прежде всего! У него должно быть желание помогать людям, идти в том направлении, которое от него требуется.
- Самая привлекательная политическая должность, на ваш взгляд?
- Лучше быть всегда президентом (смеется).
- А в детстве кем мечтали стать?
- Спортсменом. Правда, не знал, каким именно. Это потом меня уже папа правильно направил в автоспорт. А сначала я занимался многими видами: боксом, тхэквондо, футболом, баскетболом. Всем понемножку. Не любил никогда сидеть на месте.
- Вы ведь впервые сели за руль машины в пять лет. Как дотянулись до педалей?
- Да нормально, стоя получалось дотягиваться, включал первую скорость, трогался и смотрел, куда еду.
- Что за машина была?
- Mazda 323-я красного цвета.
- Неплохая машина по тем временам.
- Да, по тем временам считалась очень даже. Это сейчас она уже старенькая.
- Какой себе представляли "Формулу-1" в детстве?
- Когда был маленький, никогда даже не думал о "Формуле-1". Смотреть ее начал только года с 2002-го. Только после этого постепенно начало приходить понимание, что же она из себя представляет. Я вообще мало мировым спортом интересовался, даже не знал, что такое УЕФА или чемпионат мира по футболу, какие есть английские команды, кто такой Роналдо. Я был молод (улыбается). Мне больше интересовало все на уровне города Выборг.
- И даже никакие телевизионные трансляции не смотрели?
- Смотрел бокс, кстати. С папой. Тогда выступал Мохаммед Али, Майк Тайсон. Помню, даже видел ту трансляцию, где в прямом эфире он откусывал ухо (Эвандеру Холифилду).
- Не могу не спросить про здоровье вашего напарника Роберта Кубицы. Вам удалось еще раз его навестить в больнице?
- Пока не удалось. И неизвестно, когда найдется время. У нас очень плотный график. Хотя надеюсь, что получится все-таки съездить к нему после тестов в Барселоне, перед вылетом в Австралию.
- В команде до сих пор много говорят про ту аварию?
- Да нет, уже нет. Сейчас идет активная работа. Команда же не должна останавливаться на этом, мы должны и дальше работать, двигаться вперед. Тем более, Роберт чувствует себя уже намного лучше, идет на восстановление. Его уже перевели в обычную палату.
