Ольга Соболевская, обозреватель РИА Новости.
27 января, 120 лет назад, родился Илья Эренбург, талантливый публицист, летописец советской эпохи, идеолог хрущевской "оттепели", мемуарист и просветитель. В шутку его называли "Илья-пророк": он тонко чувствовал время, порой направляя его в нужное русло.
Он красноречиво пропагандировал советские достижения за рубежом, защищал опальных художников и писателей. Во время войны советские солдаты зачитывали статьи Эренбурга до дыр. Он сделал "томограмму" эпохи в мемуарах "Люди, годы, жизнь" и познакомил советских людей с западным искусством.
Мемуары Эренбурга, опубликованные за два года до его смерти в 1967 году, отчасти стали мартирологом творческой интеллигенции. Он напомнил соотечественникам о Есенине, Мандельштаме, Маяковском, Цветаевой, Пастернаке, великом журналисте Михаиле Кольцове, режиссере Мейерхольде. Отчасти "Люди, годы, жизнь" стали культурологическими очерками - о Пикассо, Хемингуэе, Модильяни, Матиссе и Ривера. И эти мемуары оказались для людей откровением, хотя и не рассказывали "всей правды".
Власть и художник-пророк
Эренбург общался со Сталиным дипломатично: почтительно, но без раболепия. Романы "Ильи-пророка" печать периодически громила. Однако самого автора не трогали и разрешали подолгу работать на Западе. Сталин, оценив европейский авторитет и журналистский талант Эренбурга, нередко отправлял его на международные конгрессы.
Общественно-политические инициативы Эренбурга - а они были продуманными и полезными - вождь часто поддерживал. Так, в сентябре 1934 года Эренбург написал письмо Сталину с предложением превратить просоветскую Международную организацию революционных писателей в крупное антифашистское объединение зарубежной интеллигенции, сочувствующей СССР. Сталин одобрил идею и назначил публициста главой новой организации.
В 1920-е годы Эренбург прохладно относился к Советской власти. Он даже написал антитоталитарный роман "Жизнь и гибель Николая Курбова" (1923) - печальную историю порабощения человека государством. В рассказах той поры Эренбург обличал репрессивный характер власти. Соотечественники тогда воспринимали его как нигилиста в духе Хулио Хуренито - героя его первого сатирического романа.
Зато в 1930-е годы писатель уже рассказывал о больших социалистических стройках и стал "своим" среди советских писателей. Впрочем, откровенных панегириков власти он никогда не слагал, в отличие, например, от коллеги-поэта Алексея Суркова. Эренбург был скептиком по натуре. Современникам запомнилась его вечная легкая усмешка, а его недоверчивое выражение лица точно передано на портрете работы Пабло Пикассо.
Романы Эренбурга не всегда были удачны. Да и эпохальную повесть "Оттепель" 1954-1956 годов трудно назвать талантливой. Впрочем, смысл ее скрывается не в сюжете и персонажах, а в атмосфере, в настроении общества, которое писатель уловил, как точный барометр. Политическая погода тогда менялась: идеологическая "стужа" спадала, и "потепление климата" в СССР встречали с энтузиазмом.
Но "оттепель" не могла продолжаться бесконечно. В декабре 1962 года Эренбургу пришлось защищать художников на выставке в Манеже. "Все это не нужно советскому народу!.. Запретить!" - громил авангардистов Хрущев, а публицист с ним спорил. В 1966 году Эренбург подписал письмо в защиту Андрея Синявского и Юлия Даниэля.
Культпросвет
Эренбург был космополитом сызмала. В детстве он вместе с матерью ездил в Германию. А в 1908 году, в 17 лет, Эренбург после ареста за большевистскую деятельность сбежал в Париж. Там он начал общаться с мировой артистической элитой, изучать авангард и выпускать сборники стихов.
В 1930-е годы Эренбург проедет по нескольким странам Европы, в том числе по Германии. В 1935 и 1937 годах он организует два международных конгресса писателей в защиту культуры - в Париже и Мадриде. Во второй половине 1930-х он станет корреспондентом "Известий" в Испании, охваченной гражданской войной. И в эти годы, и позже он будет заниматься культпросветом - рассказывать в Европе об СССР и наоборот. Он считал, что "нет европейского писателя, который не учился бы на русском романе гуманности".
За мир во всем мире
Маршал Баграмян однажды заметил: "Перо Эренбурга воистину было действеннее автомата". Трудно найти более красноречивые картины войны, чем у Эренбурга. "Я проехал триста километров по земле, отвоеванной у немцев. Зимой снег сострадательно прикрывал раны. Теперь повязка снята. Там, где были дома, — крапива, чертополох и, как сорняки, немецкие шлемы, скелеты машин, снаряды", - написал он в эссе "По дорогам войны".
Многие писатели во время войны превратились в военных корреспондентов: Илья Эренбург, Константин Симонов, Сергей Михалков, Алексей Сурков. Бесчисленные статьи Эренбурга в "Правде", "Известиях" и "Красной звезде" пользовались огромной популярностью. Константин Симонов вспоминал, как в одном из больших партизанских отрядов существовало правило: "Газеты после прочтения употреблять на раскурку, за исключением статей Ильи Эренбурга".
Даже дети знали публицистику Эренбурга. Василий Аксенов вспоминал, что для его поколения Эренбург был "автором разящих статей".
Советское Информбюро направляло в телеграфные агентства и газеты США, Великобритании и Франции статьи Эренбурга. Во многих статьях публицист подчеркивал мысль о том, что "русский народ никогда не любил войны". "Только тогда, когда враг врывался на русскую землю… русский народ отдавался с душой войне", - заключал публицист.
Его пацифистская работа продолжилась после войны. В 1949 году Эренбург организовал I Всемирный конгресс сторонников мира, а на следующий год стал вице-президентом Всемирного Совета мира.
Как сказала однажды Надежда Мандельштам, вдова поэта, Эренбург - "фигура трагическая, он наводил мосты, а это самое трудное". Его жизнь действительно была непростой, но трагической или несчастливой ее не назовешь. Эренбург очень многое успел сделать, не изменил себе и помог многим людям.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
