Дмитрий Бабич, обозреватель РИА Новости.
Вопреки радужным ожиданиям последних месяцев, главной загадкой прошедших белорусских выборов не стало количество голосов, поданных за Александра Лукашенко или за оппозиционных кандидатов. К сожалению, главным опять стал вопрос о насилии - кто первым применил силу и почему. Это очень печальный итог для страны, вроде бы начавшей выходить из международной изоляции.
Смотреть фотоленту "День выборов в Белоруссии: оппозиция штурмует Дом правительства" >>
Почему власти пошли на такое мощное применение силы - арест пяти оппозиционных кандидатов, сотни задержанных, силовая акция по разгону митинга в центре столицы? Ведь все последние месяцы Евросоюз и даже США посылали Минску сигналы: мы готовы смириться с еще одним сроком Лукашенко, просим лишь о соблюдении минимальных требований к выборам. Впервые с 1996 года Минск удостоили своим визитом президент страны-члена ЕС и главы дипломатических ведомств Польши и Германии. Теперь, в сложившейся после «выборов» ситуации, заявить о том, что Лукашенко оправдал их ожидания, западные лидеры при всем желании не смогут. Так что, принимая решение о силовом варианте, Лукашенко должен был сознавать, что разрушает результаты своих собственных дипломатических трудов.
Так почему же все-таки был выбран «неэлегантный» силовой вариант? Оппозиция утверждает: Лукашенко заставил занервничать действительно массовый выход людей на улицу вечером после выборов. Люди из штаба ныне сидящего с телесными повреждениями под арестом кандидата Владимира Некляева оценивают количество людей на Октябрьской площади и прилегающих улицах в 40 тысяч демонстрантов. Милиция и независимые наблюдатели дают меньшие цифры, но уже ясно, что прогноз Лукашенко - «не беспокойтесь, никого на этой площади не будет» - не оправдался.
Второй вопрос - кто разбил стекла и пытался выломать дверь в здании правительства? Кто бы это ни сделал - сами оппозиционеры или внедренные в их ряды провокаторы - этот факт не давал оснований для арестов пяти кандидатов еще до окончательного подсчета голосов. Тем более за рамки приличий выходит нападение на кандидата Некляева, произошедшее в тот момент, когда Некляев со сторонниками еще только направлялся на площадь.
Рассказы представителей администрации президента и КГБ о «грузовиках с арматурой», якобы приготовленных оппозицией для силовой акции, не давали права переодетым в штатское сотрудникам спецслужб фактически похитить Некляева - сначала с улицы Коллекторной, а потом из больничной палаты, куда он был доставлен.
Вопреки логике и ожиданиям Востока и Запада, Лукашенко повторил сценарий выборов 2006 года. Вместо хоть в какой-то степени легитимной победы с меньшим количеством голосов - жестокий разгон несогласных с арестом кандидатов и отдельной «персональной» местью одному из них, самому «зловредному». В 2006 году такой жертвой был выбран бывший ректор Белорусского государственного университета Александр Козулин, теперь вот на ту же роль, похоже, выбран Некляев.
Почему? И Козулин, и Некляев когда-то были в команде Лукашенко и сопровождали его в поездках, так что гнев бывшего босса можно объяснить желанием отомстить за «измену». Но дело, скорее всего, не только в этом. И Козулин, и Некляев не относились никогда к радикальной национал-демократической оппозиции, десять лет перед этим имевшей монополию на критику Лукашенко и на западные гранты. Национал-демократы, болтавшие свои благоглупости о незамутненной «московской татарщиной» этнической чистоте белорусской нации, в Белоруссии никогда не могли претендовать больше, чем на 10-15 процентов голосов. Эта ситуация вполне устраивала Лукашенко, пугавшего и Москву, и собственный народ действительно неприятными национал-демократами и позиционировавшего себя как «меньшее зло».
Козулин русофобских высказываний избегал, уже этим вызвав гнев ревнивого Лукашенко. Некляев же пошел еще дальше - в своей предвыборной кампании он не только не ругал Россию, но и высказался за сохранение Союзного государства. В значительной степени именно такая взвешенная позиция и обеспечила поступательный рост популярности Некляева накануне выборов. Этого простить Лукашенко уж точно не мог - он увидел в Некляеве опасного конкурента на своем любимом «общеславянском» поле. На фоне недавней ссоры Лукашенко с Москвой Некляев стал особенно опасен, поскольку Лукашенко сам-то в последние годы стал все больше уходить в сторону национал-демократической риторики о белорусской уникальности. Некляев мог привлечь все еще мощный пророссийский электорат Белоруссии - и был за это наказан.
Что теперь? Очень бы не хотелось, чтобы страна вернулась в исходную точку - к противостоянию Лукашенко и совсем уж «безбашенных» национал-радикалов. Это означало бы, что Белоруссия опять в тупике, а ее народ заставляют делать выбор, которого он делать не хочет,- выбор между «европейской идентичностью» и близостью к России.
Понимая это, к прагматичному курсу на дружбу с Россией при сохранении «европейского вектора» во внешней политике передвинулся и единственный из сохранивших пока свободу оппозиционных кандидатов - экономист Ярослав Романчук.
Но даже если Лукашенко вернется к более цивилизованным методам борьбы, насилие в ночь после выборов не пройдет ни ему, ни, увы, стране даром. Белорусский президент перешел определенную черту. Теперь список разрешенных приемов в борьбе за власть резко расширится - и для власти, и для оппозиции.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
