СЕХВАН ШАРИФ (Пакистан), 15 окт - РИА Новости, Евгений Пахомов. Асфальтовая дорога вдруг упирается в дамбу, за которой до горизонта стоит вода; из воды торчат крыши домов, где-то в глубине скрываются дороги и даже, как мне объяснили, взлетная полоса местного аэропорта. Страшное пакистанское наводнение 2010 года, унесшее более 1,7 тысячи жизней, постепенно отступает: паводковые воды уходят в Аравийское море, но на юге Пакистана, в ряде областей провинции Синд, продолжает стоять высокая вода.
"Все говорят, что наводнение закончилось. Но не здесь", - майор Тахир Шах из армейского подразделения, оказывающего помощь пострадавшим, показывает карту: "Смотрите, когда Инд разлился, вот тут прорвало старую дамбу. Паводка такой силы никто не ожидал, волна выплеснулась в этот район".
Волна, спустившаяся с северных горных регионов Пакистана, разрушила дамбы, построенные в расчете на "обычное" сезонное наводнение. Вода пошла потоком прямо по деревням и городкам, заполняя низину близ местного озера Манчар. Парадокс в том, что южные районы Пакистана традиционно считаются засушливыми - значительную часть провинции Синд занимает пустыня. Здесь всегда не хватало воды. Однако пришедшая большая вода обернулась не благом, а бедой.
В пакистанских СМИ пишут, что когда-то, много тысяч лет назад, в этих местах могло проходить древнее русло Инда ("Синдх" - название Инда на многих индоарийских языках). Если это так, то вода реки вернулась "домой" и не торопится уходить. Во многих других регионах уже идут восстановительные работы. А здесь затопленной остается полоса длиной более 400 километров и шириной от 10 до 40 километров.
"В зоне затопления остаются сотни деревень и два городка. По нашим оценкам, наводнение продлится еще не менее месяца. Если не начнутся осенние дожди, конечно, - в этом случае вода останется высокой еще дольше", - сухо по-военному рапортует майор.
Бесконечная вода
В лагере беженцев у города Сехван Шариф, совсем недалеко от затопленных полей, стоят правильные квадраты армейских палаток. Это один из лагерей, развернутых в зоне бедствия, здесь живет более 6 тысяч человек. Пологи откинуты - жарко. В тени палаток и вокруг них много детей - пакистанские семьи большие. Мужчин почти не видно.
"Мой муж там, на воде", - объясняет беженка Хадиджа, показав рукой куда-то в сторону. Как выяснилось, мужчины семейных кланов по очереди дежурят у своих затопленных домов - охраняют свое небогатое имущество. Где это возможно, сидят на крышах или оборудуют специальные "гнезда" на деревьях, куда стаскивают уцелевший скарб.
Женщины в палатках ткут традиционные синдские покрывала, вышивают - в надежде продать хоть кому-нибудь: "Handycraft, sir!" ("ручная работа").
Только в этом районе от наводнения пострадали около 3 миллионов человек. Большинство нашли убежище у родственников в семейных кланах. В лагерях живут те, кому просто некуда идти. Как объяснили корреспонденту РИА Новости сами беженцы, каждая семья получает раз в пять дней пакет помощи, например на семью в пять человек выдается десять килограммов муки (чтобы женщины могли испечь традиционные лепешки, без которых нельзя представить себе местный стол), а также пять килограммов риса, растительное масло, порошковое молоко, мыло. Беженцы рады и этому, как жить дальше, когда спадет вода, они не представляют.
"Наводнение разрушило все каналы, нанесло песок. Год-два эта земля урожай давать не будет", - говорит крестьянин Хабиб. У него семеро детей, о будущем он старается просто не думать. Он считает, что все в мире уже забыли об этом "его" наводнении, и боится, что им перестанут помогать.
В одной из палаток развернут армейский медицинский пост. "Принимаем до 700 человек в день, не только из лагеря, - объясняет майор медицинской службы Рустам. - Проблемы? Как всегда, когда люди живут бедно и скученно: диарея, кожные заболевания, легочные инфекции".
Восемь тысяч километров под водой
Неподалеку от старой крепости близ города Сехван Шариф на дамбе оборудована лодочная станция для патрулей, которые периодически осматривают затопленный район. Рядом - причал для жителей деревень, оказавшихся под водой. Лодки, которые здесь называют "правительственными", развозят крестьян: кто-то сторожит дом, некоторые отправляются "нырять" - доставать свои пожитки. На "правительственные" лодки грузят скот - буйволы упрямо не хотят подниматься на борт, но их все же затаскивают.
Самое мощное наводнение за 80 лет началось в Пакистане в конце июля, с приходом муссонных дождей. Когда в Москве все задыхались от жары, пакистанцев затапливали невиданные по силе ливни. Во время пика наводнений под водой оказалось 20% территории страны. Только в южной провинции Синд было затоплено 27 тысяч квадратных километров, из них около 8 тысяч - в этом районе.
"Вон там, видите, сады - деревья из воды торчат, а здесь была электрическая подстанция, дальше деревня", - показывает рукой лодочник. Мы плывем на армейской моторке - это патруль, который осматривает затопленный район. Под водой угадываются правильные прямоугольники огородов, часто встречаются обрушившиеся стены домов, которые подтопила вода.
Моторка постоянно цепляется днищем: "придорожные столбики, здесь асфальтовое шоссе было", - объясняют мне. Чтобы углубиться в затопленную зону, приходится плыть против течения - вода медленно уходит через пробитый канал в сторону Инда. Однако воды слишком много, и ее уровень опускается очень медленно.
Вскоре навстречу попадается деревня, ее центральная улица - это ряд растущих из воды столбов. Почти у каждого дома - "гнездо", самодельная платформа между ветками, куда крестьяне стаскивают наиболее ценное: велосипеды, какие-то кастрюли, нехитрую мебель. Кое-где вода отступила, и некоторые дома уже стоят в грязевых лужах, однако "гнезда" пока не разбирают: опасаются, что могут начаться дожди.
Всего в районе, который находится под контролем военных из Сехван Шарифа, в зоне затопления находятся 46 деревень, за последние недели были эвакуированы 3487 человек, и люди продолжают уезжать. Однако пустынными эти места не назвать: довольно быстро мы встречаем людей.
Несколько мужчин и женщин, стоящих по колено в воде, машут руками, просят подвезти. Это местные жители. На всех мокрая одежда, они уже второй час медленно идут по колено в воде к дамбе, расположенной в нескольких километрах, впереди шагает молодой парень с длинной рогатиной: ощупывать дно. Они вышли к центральной улице затонувшей деревни, надеясь, что их подберет какая-нибудь лодка.
Как выяснилось, мужчины приехали взглянуть, "как дела в доме", а женщины кормят скот - у них выжило несколько буйволов, которым приспособили место в полузатопленном доме. Один из наших новых знакомых, Мухаммад Исмаил, по профессии школьный учитель, преподает детям государственный язык урду (здесь все говорят на местном языке синдхи). "Вон здание школы", - он показывает на дом, в котором, как уже ясно, ученики появятся не скоро. "Раньше училось 60 детей. Теперь не знаем, сколько вернется и когда".
Исмаил темпераментно пытается объяснить мне, что теперь, после наводнения, необходимо создать международную группу "по наблюдению за климатом". Мол, всему виной глобальные климатические изменения. "Ведь и у вас, в России, я знаю, это лето тоже было страшным. Надо что-то делать!".
Ясно, что жизнь для этих людей теперь разделилась на "до наводнения" и "после". Все они теперь боятся, что такие дожди и такие наводнения будут повторяться. И верят, что всемогущее мировое сообщество, которое помогает им гуманитарной помощью, теперь сможет что-то сделать и с климатом.
Мы берем наших новых знакомых в свою лодку, чтобы довезти до дамбы. Женщины еле сдерживают дрожь от холода и отворачиваются от объектива фотоаппарата. Один из мужчин осматривает спасенное имущество: несколько серпов, какой-то старый насос. "Раньше мы молились, что бы пошел дождь, - говорит он. - Теперь молимся, чтобы дождей не было подольше. Кажется, это вода никогда не кончится!".
