Влад Гринкевич, экономический обозреватель РИА Новости.
В последние недели Дальний Восток оказался в центре внимания политиков и средств массовой информации. Это неудивительно: регион являет собой срез самых острых российских проблем: огромная территория со слабой экономикой и низким уровнем жизни, как следствие всего этого – катастрофическая депопуляция. Но природа не терпит пустоты , и к Дальнему Востоку и Сибири приглядывается наш успешный сосед – Китай. Российские власти надеются, что интерес со стороны КНР даст толчок к развитию региона. При определенных условиях китайский капитал готов профинансировать разработку месторождений полезных ископаемых, строительство дорог и жилья. Вопрос лишь в том, кто станет выгодополучателем этих благ?
Федеральный центр не устает подчеркивать: Дальний Восток - неотъемлемая часть Российской Федерации, ведь регионализм то и дело сквозит в словах местных чиновников. Вспомним, как во время совещания в Хабаровске в начале июля этого года президент РФ Дмитрий Медведев попенял губернатору Приморского края Сергею Дарькину, что тот разделяет понятия Дальний Восток и Россия. Но как быть, если жители региона, как и сто лет назад чувствуют себя обитателями задворок великой империи. Положение в регионе – это признает и глава государства – и впрямь незавидное: большинство территорий округа дотационные, за время кризиса сократился объем промышленного производства, доходы каждого пятого жителя ниже прожиточного минимума. И главная беда – демографическая проблема. За последние 20 лет население округа сократилось на четверть.
При этом у государства до отдаленной окраины что называется, не доходят руки. Конечно, есть планы по качественным изменениям в социальной сфере, по стимулированию жилищного строительства, развитию медицины и т.д. приняты федеральные целевые программы, по которым в 2010-2013 гг. будет выделено 367 млрд рублей. Но, по признанию министра регионального развития Виктора Басаргина, сейчас на реализацию ряда ключевых проектов развития Дальнего Востока «влияют условия ограничения лимитов бюджетных обязательств». В переводе с бюрократического это значит, что у государства опять не хватает денег. Поэтому строительство 35 объектов уже отложено до лучших времен.
Как тут не обратить внимание на динамично развивающегося восточного соседа? Собственно, не только Китай, но и весь Азиатско-Тихоокеанский регион демонстрирует неплохие экономические показатели. В разгар экономического шторма темпы роста ВВП в среднем по АТР не опускались ниже 3,5%. В этом году в регионе прирост ВВП должен составить порядка 7%, а крупнейшая экономика АТР, китайская, вырастет на 9,5%.
Российские чиновники рассчитывают, что огромный инвестиционный и технологический потенциал АТР может быть использован для развития наших восточных территорий. Тем более что восточные соседи проявляют к ним большой интерес. Как отметила в ходе прошедшего в «РИА Новости» телемоста на тему «Китайские инвестиции на российском Дальнем Востоке, российские инвестиции в Китае: в поиске баланса интересов» заместитель председателя Китайского научного общества по изучению экономики России, Восточной Европы и Средней Азии Тянь Чуньшэн, прошлой осенью была принята программа двустороннего сотрудничества до 2018 года, предполагающая реализацию 205 важных совместных проектов. Значительная часть этих проектов предполагает совместную с китайцами разработку российских месторождений угля, черных и цветных металлов и других ископаемых для их дальнейшей переработки на территории Китая.
КНР и не скрывал стремления получить доступ к сырьевой базе Сибири и Дальнего Востока, а заодно снизить демографическую нагрузку, переселив часть своих граждан на наш Дальний Восток. Но как это поспособствует решению российских проблем? Но как наращивание поставок сырья для китайской промышленности поможет развитию инновационной экономики в России? Как миграция из Китая остановит депопуляцию коренного населения на Дальнем Востоке? И почему китайские компании должны вкладывать деньги в модернизацию российской экономики?
Исторический опыт подсказывает, что иностранный капитал, идя в чужую страну, заинтересован в извлечении прибыли, но не в развитии чужой экономики и уж тем более не заинтересован во взращивании потенциального конкурента.
Россия уже наступала на эти грабли в конце позапрошлого века, во время так называемой «индустриализации Витте». Тогда России удалось создать инвестиционный бум, о котором сейчас мечтает российская власть. Иностранные компании вкладывали немалые деньги в строительство промышленных и инфраструктурных объектов в России, в частности, в прокладку железных дорог – в то время это одно из самых инновационных направлений. Впоследствии выяснилось, что вся созданная французами и англичанами транспортная сеть «заточена» исключительно под вывоз из России на запад зерна и сырья, и практически бесполезна для развития собственной несырьевой экономики.
Сегодня китайцы в принципе согласны поучастовать в строительстве железных и автомобильных дорог на Дальнем Востоке, и даже в строительстве перерабатывающих предприятий на территории России, правда, при условии: работать на них будут граждане КНР.
Использовать иностранный капитал для собственного блага очень сложно. Для этого нужна огромная политическая воля. У китайцев она нашлась: сыграв на стремлении западных стран открыть необъятный китайский рынок, а заодно избавить свои экономики от бремени промышленных предприятий, власти Поднебесной заставили иностранцев, образно говоря, «плясать под свою дудку»: создавать на территории страны производства полного цикла на паритетных началах, соглашаться на участие китайских банков в контроле над финансовыми потоками и многое, многое другое. Не говоря уже о том, что китайское правительство, игнорируя многочисленные протесты и угрозы международные экономических организация и западных правительств, сквозь пальцы смотрело на несанкционированное копирование своими компаниями образцов западной автомобильной, бытовой и иной техники, не говоря уже о ширпотребе.
Кстати, и у нашей страны был успешный опыт внедрения иностранных технологий: в ходе первой советской пятилетки, воспользовавшись благоприятной мировой конъюнктурой (депрессия и кризис перепроизводства на Западе), советское правительство вынудило иностранные компании продавать нашей стороне передовые по тем временам технологии и оборудование. «Русские покупают у нас не то, что мы производим, а то, что мы знаем и то, что мы умеем»! - восклицал один из соавторов советской индустриализации американский промышленник Генри Форд.
Думается, сегодня главная проблема российско-китайского сотрудничества заключается в том, что в отличие от китайских властей, российские не могут четко сформулировать, чего мы хотим добиться от своего партнера, и какой смысл мы вкладываем в понятие «развитие территорий». Жители некоторых районов Дальнего Востока, глядя на китайцев, работающих на местных стройках, грустно шутят: хорошо строят – для себя!
Есть ли альтернатива усилению китайского влияния на Дальнем Востоке? И почему огромные богатства Сибири и Дальнего Востока нужно освоить именно здесь и сейчас? Разве не могут невостребованные богатства быть законсервированы, с тем чтобы стать достоянием будущих поколений? Соединенные Штаты, например, предпочитают импортировать многие виды сырья и не разрабатывают их у себя, чтобы они достались потомкам. Если наше правительство и впрямь задумывается об отказе от сырьевой модели развития, то через какое-то время российской промышленности непременно потребуются сырьевые богатства Сибири и Дальнего Востока. Если же руководство страны видит перспективы развития в наращивании поставок сырья, то лучшего партнера чем Китай, не найти. Его развивающейся промышленности нужны и энергоносители и железо и уголь. Да и пустующим территориям найдется применение.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
