Максим Бекасов, военно-морской эксперт.
С некоторых пор Роберт Гейтс, уже не заглядывая в телефонный справочник, набирает номер телефона министра обороны Франции Герве Морина, чтобы в очередной раз высказать беспокойство по поводу продажи России технологий постройки вертолетоносца «Мистраль». Не спит ночами президент «демократической» Грузии, демонстрирует «леденящий душу ужас» правительство Латвии. Их беспокоят не атомные подводные лодки, не крейсера ВМФ, не купленные израильские беспилотники. Оказывается, это ничтожные факторы по сравнению с появлением в боевом составе ВМФ России десантного вертолетоносца. Планы России, по их мнению, возмутительны и несут угрозу «независимым» государствам Балтии и Черного моря.
Вопрос с предполагаемой покупкой французского вертолетоносца «Мистраль» перетек в политическую плоскость и стал, своего рода, проверкой степени искренности, так называемой «перезагрузки» отношений в военной сфере между Россией и США. И дело совсем не в том, какую роль будет выполнять «Мистраль» под военно-морским российским флагом. Налицо стремление всецело контролировать процесс сотрудничества России в области инновационных технологий со странами Европы. А именно таким примером может выглядеть решение о приобретении технологий строительства 3 или 4-х вертолетоносцев. За океаном хорошо понимают, что сделка станет «прорывом» в этой области и создаст прецедент для расширения сотрудничества в области военных технологий. Ясно и то, что отношения Франции и России могут выйти на более высокий качественный уровень, и на евроатлантической карте появится два сильных игрока со своим особым мнением.
Трудно отрицать тот факт, что сегодня все военные флоты стран мира вступили в эпоху технологических революций в области военного кораблестроения. Для того, чтобы Россия играла в этой сфере хотя бы какую-то роль, ей необходимо полностью реорганизовать собственную военную промышленность. На это могут уйти годы. Неизбежное старение кораблей, уже состоящих на вооружении российского ВМФ, - это процесс неуклонный и, увы, стремительный. Ждать реорганизации придется долго, а брешь в системе безопасности будет разрастаться. Закрыть брешь корветами глупо и смешно. Претендовать на Арктику будет невозможно. Защищать экономические интересы России в море станет совсем проблематично.
Между тем, запад продолжает демонстрировать слабо аргументированный и почти детский испуг. Сегодня Франция продаст технологии, а завтра, того и гляди, Германия поделится своими технологиями строительства подводных лодок.
Стремление ограничить возможности России в получении технологий концептуально очень хорошо увязывается с продвижением блока НАТО на Восток. Очень хочется дождаться того времени, когда корабли океанской зоны российского ВМФ выработают весь свой моторесурс и встанут у причалов. Очень раздражительно все еще наблюдать Андреевский флаг у берегов Венесуэлы или Индии. Очень хотелось бы, чтобы Россия ушла из океанской зоны и обсуждала параметры своей собственной безопасности с учетом чей-то прихоти. Некогда думать и долго взвешивать. Непростительно годами проектировать и десятилетиями строить корабли, страдая чувством пафосного патриотизма. Пока мы думаем, форштевни американских авианосцев режут волны Атлантики, Индийского и Тихого океана. Там, где сегодня Андреевский флаг появляется еще крайне редко.
Национальная политика ведущих морских держав в обозримом будущем будет реализовываться через самостоятельную деятельность и сотрудничество в освоении экономических ресурсов Мирового океана. Но нельзя не учитывать неизбежное соперничество в этой области. Совершенно понятно, что Россия всячески будет избегать этих споров, используя дипломатический механизм урегулирования.
Россия не имеет права ослабить свой военно-морской потенциал. Он должен быть инструментом обеспечения военной безопасности и устойчивого экономического развития страны, особенно в перспективе. Эта перспектива невозможна без неотложных мер, а может быть и скачка, в сфере технологий военного кораблестроения. Вот это обстоятельство, пожалуй, не очень нравится господину Гейтсу.
Россия обладает широким спектром национальных интересов в военной, экономической, внутриполитической, социальной, международной, информационной, пограничной, экологической и других сферах, защита которых связана с обеспечением присутствия ВМФ в Мировом океане.
Только при наличии достаточного военно-морского потенциала, Россия может успешно решать экономические проблемы в море, полноправно сотрудничать с мировым сообществом и избегать многих споров.
Есть точки зрения, согласно которым «Мистраль» представляется, как некий корабль агрессии. Вряд ли российское военно-морское руководство отводит ему такую роль. Строительство и пополнение состава российского ВМФ новыми фрегатами потребует иметь в составе ее флотов корабли управления, с функциями которых как раз и может успешно справляться корабль типа «Мистраль». ВМФ России не собирается в ближайшем будущем осуществлять крупномасштабные высадки десанта с целью захвата какой-либо территории. Таких задач нет в военной доктрине государства. Национальная система безопасности имеет оборонительный характер.
На факт покупки у Франции «Мистраля» следует, мне кажется, посмотреть под другим углом. Если соглашение будет реализовано, то оно станет беспрецедентным шагом в сфере расширения военного сотрудничества именно на взаимовыгодной основе и в интересах укрепления стабильности. Ну и совсем неоспоримо, что соглашение о покупке французского вертолетоносца прибавит тонуса отечественному ВПК.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
