О проблемах, с которыми могут столкнуться от 150 до 200 российских банков в 2010 году, о готовности АСВ страховать средства юрлиц в банках и о проблемах банковского сектора в целом в интервью РИА Новости рассказал генеральный директор госкорпорации "Агентство по страхованию вкладов" Александр Турбанов. Беседовала Анна Граник.
- В конце прошлого года Вы говорили, что в 2010 году порядка 150-200 банков могут оказаться в зоне риска. С какими именно проблемами они могут столкнуться, на Ваш взгляд?
- Прежде всего я хочу сказать, что не нужно пугаться этой цифры. Мне думается, что она вполне адекватно отражает ту сложную ситуацию, в которой мы находимся, когда банковская система, как и экономика в целом, не до конца вышла из кризиса. Наиболее острой проблемой остается просроченная задолженность, и прогноз я давал, учитывая это. Несмотря на то, что в декабре просроченная задолженность незначительно снизилась, эта проблема по-прежнему не устранена.
На первый взгляд, средние показатели размера просроченной задолженности по системе не велики. В целом по кредитному портфелю доля просроченной задолженности составляет 5,1%, а по корпоративным кредитам – 6,1%. К сожалению, по нашим оценкам, эта статистика не в полной мере отражает реалии – скорее всего, просрочка больше. Наша оценка и на 2009 год и на этот год – 15-20% от кредитного портфеля.
Сам факт роста просроченной задолженности в 2009 году не удивляет, поскольку по итогам минувшего года ВВП снизился на 7,9%, а индекс промышленного производства – на 10,8%. Окончательное решение проблемы плохих долгов возможно только после выхода российской экономики на траекторию устойчивого роста и, соответственно, восстановления докризисной кредитоспособности предприятий реального сектора экономики.
Осознавая это, регулятор не остаётся безучастным. Напомню, что в конце 2008 года ЦБ смягчил требования к формированию резервов своим Указанием «Об особенностях оценки кредитного риска». Затем действие этого нормативного акта, ставшего своего рода «кислородной подушкой» для банковской системы, было продлено еще на полгода – до 1 июля 2010 года. Боюсь, что весь текущий год будет для банков достаточно сложным, и не исключаю того, что срок действия этого Указания придется продлевать еще на полгода.
Но это, конечно, вынужденная полумера, а не решение проблемы. Ведь мы начинаем считать нормальной температуру не 36,6, а 37,5 градусов, что методологически не верно. Но, видимо, пока иной способ не найден. Хотя обсуждения показывают, что могут быть и другие варианты. Например, одно из территориальных учреждений Банка России предлагает все-таки отказаться от формального послабления требований к резервам и не играть в полугодовые продления, а дать возможность ГУ оценивать каждый реструктурированный кредит с учетом того, есть ли у предприятия-заемщика реальный план санации. Если таковой имеется, то целесообразно не заставлять банк создавать под этот кредит дополнительные резервы. Мне кажется, эта инициатива может стать предметом обсуждения, пока еще не истек срок действия норм льготного резервирования. Понятно, что «прошерстить» абсолютно все кредиты, включая ссуды в несколько тысяч рублей, просто нереально. Содержательная оценка может даваться, скажем, реструктурированным кредитам, превышающим определенную величину либо составляющим определенную долю капитала банка. Пространство для дискуссии об оптимальной точке отсечения, безусловно, есть. А вот, время поджимает.
- Вы предложили провести IPO крупнейшим банкам (с активами свыше 5% всей банковской системы). О скольких банках может идти речь?
Ответ: Вы не совсем точно воспроизвели смысл сказанного мною. На самом деле я предложил задуматься об установлении специальных требований к крупнейшим игрокам, в том числе, например, об обязательном свободном обращении части их акций на фондовом рынке. На сегодняшний день долями, которые составляют не менее 5% активов банковской системы, обладают три банка (Сбербанк – около 25%, ВТБ – около 10%, Газпромбанк – 6%; – ред.). За ними следует целый ряд банков, чья доля составляет 2-3%. Каждый из них обладает потенциалом для увеличения своей доли до 5% уже в среднесрочной перспективе (долю свыше 1,5% активов имеют Россельхозбанк, Банк Москвы, "ВТБ-24", Альфа-Банк, Промсвязьбанк и Райффайзенбанк – ред.).
- Почему Вы предложили именно такую планку отсечения?
- Для начала дискуссии – это лишь пробный шар. Я руководствовался собственным экспертным суждением. Отчасти оно основывается на международном опыте в области антимонопольного законодательства – 5% рынка является той долей, после достижения которой, компания оказывается в зоне повышенного внимания надзорных органов. Если регулятор и банковское сообщество сочтут саму дебютную идею плодотворной, то, конечно, параметры ее реализации еще должны уточняться.
- В какой перспективе могут быть проведены IPO?
- Еще раз подчеркну – пока это лишь дискуссионное предложение. И потом – речь не обязательно идет об IPO. Важно обеспечить свободное обращение части акций на рынке – free-float. В отсутствие же сформировавшейся общей позиции говорить о конкретных сроках рано.
- Как отнеслись банковское сообщество и регулятор к этой инициативе?
- Судя по уже прозвучавшим высказываниям, интерес есть. Но общая позиция, как я уже сказал, пока не выработана.
- Вы говорили, что предлагаете повысить норматив достаточности капитала для крупнейших банков до 13-14%. Какого числа банков, на Ваш взгляд, должно коснуться это нововведение?
- Речь идет все о тех же банках, чья доля в совокупных активах банковской системы превышает 5%. Сегодня таких банков три. Еще пять-шесть располагают потенциалом для перехода в группу крупнейших.
- Насколько сами банки готовы к этому?
- О готовности банков лучше спросить у них самих – хотя более чем двукратное превышение текущих требований к нормативу достаточности капитала Сбербанком и ВТБ свидетельствует о способности банков взять предлагаемую высоту. Думаю, что и другие крупнейшие банки найдут возможность соответствовать новым требованиям, не уменьшая кредитного портфеля.
При этом я, разумеется, не предполагаю, что эти требования должны быть введены уже завтра.
- Когда может быть передан ВЭБу в управление пакет акций «Ростелекома», на каких условиях (срок, условие обеспечения доходности)? Будет ли ВЭБ иметь право при необходимости также передать пакет в управление?
- Мы с ВЭБом находимся на завершающей стадии согласования условий договора. Оглашение деталей еще не заключенного соглашения было бы преждевременным. Традиционное стремление Агентства к прозрачности не должно вступать в противоречие со здравым смыслом.
- Будет ли расширяться инвестдекларация фонда обязательного страхования вкладов?
- Закон о страховании вкладов дает исчерпывающий перечень финансовых инструментов, в которые Агентство вправе инвестировать средства фонда: государственные ценные бумаги федерального уровня и уровня субъектов РФ, облигации и акции российских эмитентов, паи индексных инвестиционных фондов, ипотечные ценные бумаги, ценные бумаги государств, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития, а также инструменты Банка России. Критерии для корпоративных ценных бумаг, в которые мы можем размещаться, установлены Минфином России. Кроме того, совет директоров Агентства ежегодно утверждает положение об инвестировании временно свободных денежных средств фонда. Этот документ и является нашей инвестдекларацией, поскольку им устанавливаются предельные структурные лимиты по видам активов. Например, сегодня минимальная доля ликвидных активов фонда, к которым отнесены средства на счете, депозиты в ЦБ и государственные ценные бумаги, должна составлять не менее 30%. Ранее была немного другая структура ограничений, не позволяющая корректно сопоставить существующие лимиты с прежними. В настоящее время 37% средств фонда инвестировано в ОФЗ и облигации субъектов РФ, 44% – в корпоративные облигации, 8% – в акции, а 10% размещено на депозите в Банке России. Доля денежных средств на счете составляет 1%. Как видите, политика инвестирования средств достаточно консервативная. По мере восстановления устойчивого роста на фондовом рынке наша инвестиционная политика может стать более наступательной. Напомню, что осенью минувшего года был создан Комитет по инвестициям при Совете директоров, который выполняет в данной сфере функции оперативного штаба высшего органа управления Агентства. Это поможет своевременно реагировать на изменение экономической ситуации.
- Не планирует ли Агентство вернуться к практике управления частью средств фонда через управляющие компании?
- В ближайшей перспективе – нет.
- Каков объем фонда? А также результаты инвестиционной деятельности Агентства в прошлом году?
- Сегодня размер фонда составляет 99,2 миллиарда рублей. Общая сумма доходов от инвестирования средств фонда страхования вкладов по итогам 2009 года составила 15,7 миллиарда рублей, доходность инвестированных средств – 24,3% годовых. Стоимость активов фонда, которая резко снизилась в 2008 году, полностью восстановлена.
- Дайте, пожалуйста, прогноз размера фонда по итогам 2010 года. Какой объем выплат Вы прогнозируете?
- Поскольку ситуация в экономике стабилизировалась, думаю, что в текущем году объем выплат не превысит прошлогодние показатели – в минувшем году мы выплатили вкладчикам 5,6 миллиарда рублей. Это позволяет рассчитывать, что к концу года размер фонда составит около 125 миллиарда рублей. При этом мы исходим из того, что максимальная сумма страхового возмещения и ставка страховых взносов банков останутся неизменными.
Темп же прироста депозитной базы в 2010 году прогнозируется на уровне 20% (в 2009 году он составил 26,8%).
- Как может измениться деятельность Агентства в ближайшие 5 лет?
- Думаю, что может произойти «фиксация» одной из наших функций – экспертное сообщество склоняется к тому, что санацию банков было бы целесообразно закрепить за Агентством на постоянной основе. Но, как мы уже говорили, это не означает, что в режиме non-stop Агентство будет санировать нескончаемый поток банков. Критерий, которым мы руководствуемся, уже понятен – помощь оказывается только тем банкам, банкротство которых может угрожать системной стабильности на федеральном уровне или на уровне отдельного региона.
Далее. Мы всегда были последовательными сторонниками того, чтобы круг субъектов страхования расширялся. Речь идет о том, что страховая защита может быть распространена не только на граждан, но и на индивидуальных предпринимателей, малые предприятия, некоммерческие организации, а затем, возможно, и на все юридические лица. Это уже устоявшаяся мировая практика. Логика её формирования нам понятна и мы её разделяем – все клиенты банка должны быть защищены в равной мере. Если физическое лицо самостоятельно принимает решение о размещении своих средств в банке, то юридические лица государство попросту обязало хранить деньги в кредитных организациях. Наверное, оно должно давать и гарантии сохранности этих средств. Но решение этого вопроса – дело не ближайшего времени. Вы обозначили пятилетний период – может быть, к его окончанию это станет возможным.
- Вы сказали, что считаете целесообразным задуматься над созданием мегарегулятора на базе Банка России. Когда обсуждение может перейти в практическую плоскость?
-Я считаю, что на данной стадии развития вопрос как раз и может перейти в практическую плоскость.
Кризис выявил проблемы банковской системы и возможные направления её реформирования. Если государство выходит из кризиса, не извлекая никаких уроков и не внося никаких серьезных изменений в существующие механизмы, то оно рискует очень быстро вновь столкнуться с теми же нерешёнными проблемами.
- В начале кризиса обсуждалась возможность допуска профучастников рынка ценных бумаг к ликвидности ЦБ. Как Вы относитесь к этой идее?
- Я думаю, что те, кто может быть отнесён к числу инвестиционных банков в соответствие с общепринятой международной терминологией, такой допуск должны иметь. Сегодня, как Вы понимаете, это невозможно. Но если Центральный Банк станет мегарегулятором, то этот вопрос в новой системе надзора и рефинансирования может быть решён очень просто и естественно.
