Илья Крамник, военный обозреватель РИА Новости.
Вооруженные силы Европы давно стали предметом оживленных дискуссий внутри НАТО. В очередной раз обсуждение было активизировано после интервью министра иностранных дел Италии Франко Фраттини газете The Times 15 ноября 2009 года, в котором он сообщил, что на саммите ЕС 19 ноября Италия выступит за создание единой европейской армии.
В интервью Фраттини заявил, что создание единой армии будет логичным продолжением процесса интеграции Евросоюза и необходимым шагом для сохранения за ЕС статуса одного из центров мировой политики.
Причиной, по которой глава итальянского МИД заговорил о создании независимых европейских вооруженных сил, стало его опасение по поводу перспективы создания стратегического альянса Китая и США, который, по мнению министра, грозит оставить ЕС «не у дел». Вероятность подобного альянса пока не слишком велика, однако стратегическое сближение США и Китая способно, по мнению многих специалистов, достаточно скоро сделать его реальностью.
Заявление Фраттини, пожалуй, является наиболее интересным моментом нового обсуждения проблемы европейской армии, и шире – бытия ЕС как самостоятельного политического субъекта. Обсуждение возможности создания собственно европейских вооруженных сил в том или ином формате ведется с 1970-х годов, однако впервые в качестве одной из движущих причин указывается политическая угроза со стороны США.
«Если мы не найдем общий язык – заявил Фраттини – то Европа будет отброшена на вторые роли. В случае создания «Большой двойки» Китая и США, которую можно назвать тихоокеанской «осью», об атлантической «оси» забудут. Мы должны проявить политическую волю и взять на себя соответствующие обязательства, иначе народы Европы будут сильно разочарованы. Люди ждут от нас многого, и после Лиссабона (Лиссабонский договор – ред.) у нас уже нет оправданий для бездействия».
Помимо этих опасений, Фраттини использовал и традиционные аргументы – необходимость лучшей координации действий европейских военных в совместных операциях, в которых сейчас приходится задействовать отдельные подразделения из различных стран под единым командованием, вместо того, чтобы формировать объединенные структуры, способные действовать более оперативно.
Фраттини привел в пример Афганистан, где действуют подразделения многих европейских государств, а также вновь заговорил о необходимости создания совместных европейских ВВС и ВМС как минимум для контроля ключевых для безопасности Европы районов, в частности - Средиземноморья. Кроме того, по мнению министра, единые вооруженные силы позволили бы странам ЕС значительно сэкономить на военных расходах.
На самом деле, если вдуматься, то за бухгалтерско-административными аргументами об экономии и удобстве управления кроется намного более глубокий смысл. В настоящее время в военных операциях НАТО абсолютно очевидно доминирование США, силы которых как минимум равны, а часто и превышают силы, выделенные всеми остальными членами альянса. Как результат, США диктуют ход большинства операций, назначают командующих и большую часть штабных офицеров, и фактически, говоря об операциях НАТО, стоит понимать этот термин как операции вооруженных сил США и их союзников.
В случае создания собственно европейских вооруженных сил, подобное доминирование со стороны США будет значительно затруднено – Пентагон получит не разрозненное сообщество политических клиентов, а равного партнера, чей вклад позволит ему требовать равного голоса при определении стратегических направлений и методов действия.
Пока на такой равный голос не могут претендовать даже безусловные лидеры ЕС по военной мощи – такие как Франция, Германия, та же Италия. В результате в случае несогласия максимум, что могут делать союзники – это отказываться от участия в тех или иных операциях, что, как правило, не составляет проблемы для США – те «добирают» недостающие силы из числа новых членов НАТО, являющихся в больше степени союзниками США, чем «старой Европы», или из собственных резервов. Еще один европейский лидер – Великобритания, в последние годы, как правило, является верным союзником США во всех их начинаниях, обеспечивая достаточно весомую военную, штабную, разведывательную и интеллектуальную поддержку.
Каким будет результат новой итальянской инициативы, сказать сложно. Но можно предположить, что она найдет как сторонников, так и противников. В числе сторонников с большей вероятностью окажутся такие страны ЕС, как Германия, Испания, Франция, так или иначе выступающие за самостоятельность Европы в стратегическом выборе и его осуществлении. В числе противников – элиты стран Восточной Европы и бывших республик СССР, для которых гораздо важнее врожденная «антироссийская» тема Североатлантического альянса, и соответственно союз с США, нежели с теми же Германией и Италией, выстраивающих собственную линию в отношениях с Россией.
Разумеется, эти противоречия не означают немедленного распада НАТО, и вряд ли даже они означают явное начало этого процесса. Но видевшийся некогда нерушимым атлантическим монолитом, в новых условиях Альянс очевидно теряет свою целостность.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
