Виктор Литовкин, «НВО», специально для РИА Новости.
«Кризис – помог армии». Такое неожиданное и парадоксальное заявление сделал на пресс-конференции начальник вооружений вооруженных сил РФ-заместитель министра обороны Владимир Поповкин. Он пояснил свои слова: в продукции оборонных предприятий треть заказов составляют армейские, треть – зарубежные, по линии военно-технического сотрудничества (ВТС) и треть – гражданские товары.
«В этом году ВТС, что называется, просело, коммерческая и народно-хозяйственная деятельность, по сути, обнулились, остался лишь гособоронзаказ, констатировал заместитель министра. И это дало возможность Вооруженным силам дополнительно закупить несколько истребителей Су-27СМ, штурмовики Су-25, вертолеты Ми-8, четыре боевые машины зенитно-ракетного артиллерийского комплекса ПВО сухопутных войск «Панцирь-С», тренажеры для ВВС. Кроме того, в первом полугодии 2009-го в войска поступили восемь истребителей Су-27СМ, 12 самолетов МиГ-29, 12 противорадиолокационных ракет, одна ракета-носитель «Союз», два космических аппарата, три стратегических ракеты (имеется ввиду, видимо, «Тополь-М» - В.Л.), 21 зенитная управляемая ракета, 20 танков, более сотни боевых бронированных машин и около 2 тысяч автомобилей, в основном «КамАЗ» и «Урал».
Но дополнительные закупки, по словам заместителя главы военного ведомства, сделаны не только за счет того, что оборонно-промышленный комплекс страны, что называется, повернулся лицом к Российской армии. А еще и потому, что Минобороны поддержало пожелание президента России Дмитрия Медведева - отказалось от многолетней практики капитального и текущего ремонта боевой техники, ее модернизации, закупки запасных частей и комплектующих и освободившиеся бюджетные средства (1,5 млрд рублей) направило на финансирование поставок абсолютно новых видов вооружений. И новая техника уже пошла в войска. Ее можно было видеть, сказал Владимир Поповкин, не только на параде на Красной площади, но и на тактических учениях, которые сейчас проходят в Гороховецком учебном центре под Нижним Новгородом, на Мулинском полигоне.
Правда, окончательно от ремонта и облуживания боевых машин и самолетов отказаться невозможно. Но теперь этим будут заниматься уже не воинские ремонтные мастерские и заводы, а целая сеть гражданских организаций, входящих в холдинг «Оборонсервис», а также заводские команды от поставщиков танков, самоходных артиллерийских установок и самолетов. Причем, как подчеркнул заместитель министра, делать это они будут за деньги и под собственные гарантии. Если техника выйдет из строя до истечения гарантийного срока, то все расходы на устранение проблем возьмет на себя предприятие или тот специалист, который выполнил свою работу недостаточно квалифицированно. «Как и все армии мира, мы переходим на такой режим работы», - заявил Владимир Поповкин.
Кризис, сказал он, помогает нам избавляться от убыточных и нерентабельных предприятий, от тех научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, которые тянутся годами, поглощают бюджетные средства, но на выходе буквально заставляют армию принимать на вооружение заведомо устаревшую технику или систему обеспечения боя. «В этом случае лучше платить людям пособие по безработице, чем на долгие годы обрекать себя на отставание, из которого нет выхода», объяснил заместитель министра. Кроме того, кризис предоставил возможность предприятиям оборонного комплекса резко обновить свой технологический станочный парк, заметил он. Хотя некоторые директора пока не потратили на обновление производства ни копейки.
Сейчас стоимость современных станочных комплексов на мировом рынке упала почти в два раза и можно направить средства, выделенные на гособоронзаказ и на развитие производства по федеральной целевой программе обновления технологической базы, на эти цели. Деньги у предприятий есть, сказал Владимир Поповкин, как бы некоторые директора не жаловались на их отсутствие. Минобороны перевело «оборонке» более 200 млрд рублей - половину бюджета 2009 года, заключило более 5,5 тысяч контрактов на разработку и поставку новых видов вооружений и боевой техники и у производственников есть возможность работать над их выполнением.
Другое дело, что некоторые руководители головных предприятий не переводят средства на счета своих поставщиков комплектующих. Но это уже не вина военных, здесь должны разбираться с ситуацией, почему такое происходит, компетентные органы. Впрочем, Минобороны не дожидается, когда внутри ОПК будет наведен порядок, оно вынуждено выходить напрямую на смежников и уже начинает заключать контракты с ними. Иначе, к сожалению, не получается.
Помочь решить эту проблему должны и военные представители на оборонных предприятиях. Принято решение о том, что они там остаются. В количестве 2,5 тысяч человек. Более того, создано 40 региональных уполномоченных представительств, которые будут руководить военной приемкой на заводах. На этом, кстати, настаивают и инозаказчики. Без гарантий военной приемки они не хотят покупать самолеты и боевые машины. Правда, теперь стоит задача – сделать военпреда полностью независимым, в материальном и социальном плане, от того предприятия, качество продукции которого он должен постоянно контролировать.
Прежние годы, когда общественный статус офицера, служившего в «приемке», его премии, жилищные условия – все это зависело от отношения к нему руководства завода и цеха (в советские времена, партийной организации предприятия, в которой он стоял на учете – В.Л.), не могут повториться. Военпред должен быть полностью независимым. Более того, время от времени его будут переводить из одного региона в другой, чтобы на старом месте не закреплялись какие-то деловые и хозяйственные связи военпреда с производственниками. Это необходимо. Устранять производственный брак в армии некому и некогда. Войска должны заниматься боевой подготовкой – стрелять из боевой техники, водить ее, изучать, совершенствовать свои специальные навыки, а не собирать и ремонтировать «железо».
Хотя, как заметил заместитель министра, с использованием и применением новой боевой техники и систем обеспечения боя тоже есть проблемы. Некоторые командиры держат ее на складах, поскольку психологически не готовы к работе на ней. Мягко говоря, «стесняются» своей некомпетентности. Это одна из причин, почему во время прошлогоднего августовского конфликта, во время проведения операции по принуждению к миру грузинского агрессора в Южной Осетии не применялись новые системы связи и автоматического управления боем, радиоэлектронной борьбы, хотя они и находились в войсках. Однако лишь… на складах. Их просто не успели развернуть, пояснил начальник вооружений.
А в Гособоронзаказе-2009 упор сделан именно на такие системы. И те, кто побывал на нынешних учениях под Нижним Новгородом, сумел заметить – сейчас все офицеры войскового звена, вплоть до командира взвода, обеспечены современными системами связи «Арбалет» и «Гранит», по которым они могут получать и отправлять информацию и команды в реальном масштабе времени в сети командира бригады и даже выше.
События в Южной Осетии, если можно так сказать, повернули армию лицом к беспилотным летательным аппаратам. Этим объясняется не только закупка в Израиле нескольких комплексов БПЛА тактического звена, но и интерес начальника Генерального штаба Вооруженных сил России генерала армии Николая Макарова, который тот проявил к итальянским и израильским беспилотникам на авиакосмическом салоне в Ле Бурже. И одним из них – итальянским Sky-Y, аналогом американского Predator, как сообщили информагентства, даже «порулил» в качестве оператора.
Сейчас, сообщил начальник вооружений, военные заказали оборонной промышленности самые разные беспилотники – от разведывательно-информационных комплексов для спецназа, разведки и корректировки огня ракетных войск и артиллерии, до оперативно-стратегических систем, способных уходить в глубину обороны противника на тысячи километров и летать там до нескольких суток, а также способных нести на борту ударное ракетное оружие. Это направление тесно связано с созданием роботизированных систем вооружений, сказал он, где присутствие человека, риск его жизни будет практически сведен к нулю. Эти системы будут упорно и настойчиво внедряться в войска.
На естественный и риторический вопрос журналистов: когда эти системы можно будет увидеть в армии и на флоте, последовал столь же риторический многообещающий ответ: на международном авиакосмическом салоне в Жуковском и на других выставках, на ближайшем параде на Красной площади, во время командировок в войска.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
