Эксперт в области международного права IE Business School Ампаро Мартинес (Amparo Martinez) в интервью корреспонденту РИА Новости в Мадриде Елене Висенс рассказала о том, какие шаги в области международного права следует предпринять для того, чтобы борьба с пиратами была более эффективной.
- Недавний кризис, который пережила испанская судебная система, когда непонятно было, что делать с задержанными пиратами, еще раз свидетельствует о том, что нет пока реальных действенных и четких механизмов борьбы с пиратством «на суше», то есть после того, как атака отбита и пираты захвачены в плен.
- Проблема состоит принципиальным образом в том, что на самом деле не существует единого механизма борьбы с этим злом и единого, универсального и конкретного определения того, что такое пиратство как преступление. Действуют различные международные конвенции, согласно которым пиратство признано преступлением международного характера, например, Конвенция ООН по морскому праву 1982 года. Но этот документ в статье 101 лишь определяет, что такое пиратство, и в общих чертах говорит о том, что страны-члены ООН обязаны бороться с этим видом преступлений. А конкретные механизмы этой борьбы, в том числе судебной, не прописаны. Так что для того, чтобы в судебном порядке преследовать пиратов, надо или создать для этого надгосударственный международный орган, или чтобы каждая страна, в соответствии с действующим на ее территории уголовным кодексом, сама боролась с пиратами.
- Разве у ООН нет подобных надгосударственных судебных институтов? Международный уголовный суд (МУС), например, не может судить сомалийских пиратов?
- Только при одном условии – если включить в компетенцию этого суда такое преступление, как пиратство. Пока же МУС может рассматривать лишь три вида преступлений: военные преступления, геноцид и преступления против человечности.
Изначально в тексте Римского статута был прописан четвертый вид преступлений – агрессия. Но при обсуждении положений статута по этому вопросу участники комиссии, готовившей документ, не смогли прийти к единому мнению о том, что именно понимать под агрессией. Здесь, конечно же, замешано много политики, и большую роль играет подозрительность. Так что этот вопрос остался в подвешенном состоянии.
Есть надежда, что в начале будущего года, когда должна состояться первая обзорная конференция по МУС, этот вид преступлений все же будет включен в Римский статут. Во всяком случае, в повестке дня конференции содержится вопрос об определении агрессии как вида преступления и его включении в компетенцию суда, равно как и терроризма. Тогда под агрессию можно будет подвести и пиратство.
А поскольку МУС является постоянно действующим правовым институтом, то через этот суд будет проще решать вопросы судебного преследования пиратов. Только при этом следует учесть, что можно будет судить лишь тех преступников, которые будут арестованы после того, как этот вид преступления будет включен в компетенцию суда. Так что все равно остается проблема, что делать сейчас с задержанными пиратами.
- Насколько вам видится возможным расширение полномочий МУС?
- Хотелось бы верить, что это случится. С одной стороны, у МУС много поддержки в мире, но с другой – ряд великих держав не участвуют в его работе. Из пяти постоянных членов Совбеза ООН только две страны – Франция и Великобритания – подписали и ратифицировали Римский статут и активно сотрудничают с ним. Россия, Китай и США остались в стороне. Таким образом, во многих ситуациях механизмы возбуждения уголовного дела будут сложными, потому что, согласно статуту, возбуждать уголовное дело МУС может либо по определению прокурора государства-участника, который передает суду некую ситуацию, либо по определению Совета Безопасности ООН, либо по инициативе прокурора МУС, т.н. propio motu. Но для этого необходимо также, чтобы преступление было совершено или на территории государства-участника, или гражданином государства-участника. В нашем конкретном случае Сомали не является участником Римского статута. Правда, однажды Совбез уже обратился в МУС с просьбой возбудить уголовное дело против государства, которое не является участником МУС, – Судана, по ситуации в Дарфуре.
Я все же надеюсь, что общечеловеческие и государственные интересы возобладают над сиюминутными интересами того или иного правительства, и что к середине будущего года мы все же будем иметь действенный механизм борьбы с пиратством.
- А что делать весь год? Неужели надо ждать столько времени, чтобы решить эту проблему?
- Тем временем государства могут применять другие правовые механизмы, например, включить в свои законодательства статью о судебном преследовании пиратства или расширить полномочия своих судебных органов, применив принцип универсальной юрисдикции, что позволит им возбуждать и вести уголовные дела, совершенные за пределами своей территории.
- В Испании ведь действует принцип универсальной юрисдикции. Судьи возбуждают уголовные дела по преступлениям, совершенным не на территории Испании, например, в Чили, Аргентине, Тибете, Газе. Почему они не могут судить сомалийских пиратов?
- Да, согласно статье 23 Органического закона о судебной власти, Испания имеет право возбуждать и вести судебные дела, если речь идет о геноциде, терроризме, преступлениях против человечности независимо от того, совершены эти преступления на территории Испании или за ее пределами. И на деле Испания сейчас активнее других государств использует этот принцип универсальной юрисдикции, принимая к рассмотрению большую часть исков по таким преступлениям.
Проблема, с которой столкнулся судья Фернандо Андреу, когда возбуждал уголовное дело против сомалийских пиратов, состоит в том, что в нашем уголовном кодексе нет статьи, определяющей такой вид преступления, как пиратство. Такая статья раньше была, но в результате реформы 1995 года она была изъята из УК. Пиратство лишь упоминается в статье 23, пункт 4 Органического закона о судебной власти как одно из преступлений, которые, если «совершены испанцами или иностранцами за пределами национальной территории», теоретически могут подвергнуться преследованию в Испании. Но поскольку в УК отсутствует статья о пиратстве, на деле судить за это преступление в Испании невозможно. Вот такой юридический казус. Поэтому судье Андреу и пришлось, изучив вопрос, принять решение об освобождении сомалийцев, которых, в конце концов, испанские военные передали Кении.
Осенью у нас запланировано проведение реформы УК, в которой предусмотрено, в частности, вернуть в кодекс статью о пиратстве – это будет статья 616 quater. Если это случится, Испания сможет судить пиратов на своей территории, используя принцип универсальной юрисдикции.
- А пока, по всей вероятности, будет действовать соглашение между Европейским союзом и Кенией о передаче этой стране всех задержанных сомалийских пиратов.
- Думаю, да. Поначалу ведь это было двухстороннее соглашение между Кенией и Великобританией, которое позже было расширено до участия в нем стран-членов Европейского союза. Замечу, что соглашение действует лишь с 6 марта, так что механизмы еще не до конца проработаны и не все страны прибегают к нему.
- Да, к примеру, Франция или Голландия решили судить задержанных пиратов на своей территории. Голландия даже вынуждена была для этого «вспомнить» старый закон XVIII века, преследовавший воровство на море.
- Ну, пиратство как преступление существует издавна и издавна считается преступлением, носящим международный характер. Если я правильно понимаю – я, к сожалению, не знакома с голландским законодательством, - они решили судить сомалийцев у себя, потому что пираты напали на судно, шедшее под голландским флагом. Поэтому голландцы посчитали, что их законы в данном случае превалируют над международным соглашением с Кенией.
- Согласно международному праву, военные корабли стран-членов ЕС и НАТО имеют право патрулировать эту зону и задерживать сомалийцев?
- Нападения пираты совершают во всех трех водных зонах: и в территориальных водах Сомали, и в так называемой эксклюзивной экономической зоне, и в международных водах, то есть в открытом море. Военные корабли свободно могут находиться в международных водах, в двух других зонах лишь с согласия страны, в данном случае, Сомали. У ЕС существует договор с Сомали, позволяющий европейским кораблям патрулировать эти зоны. Так что в данном вопросе нарушений международных норм нет.
Что же касается задержания сомалийцев, предположительно совершивших акт пиратства, то этот вопрос довольно щекотлив, поскольку у военных, скажем, Испании или Франции, патрулирующих зону в рамках европейской операции «Аталанта», нет полицейских полномочий. Как характеризовать задержание сомалийцев военными? Как просто задержание, как арест, как взятие в плен, как похищение? Где находится правовая грань?
Так что, как видите, правовой аспект борьбы с пиратством очень сложный, комплексный и решить его можно лишь совместными, международными усилиями. Мне все же кажется, что есть два выхода: или расширить полномочия МУС, или создать международный уголовный трибунал по пиратству ad hoc по схеме, по которой в свое время были созданы трибуналы по бывшей Югославии или по Руанде.
- Российский президент Дмитрий Медведев недавно как раз высказал предложение создать международный механизм привлечения пиратов к ответственности.
- Да, я слышала об этом. Мне эта идея кажется вполне реалистичной и не лишенной оснований, хотя я готова высказать и свои сомнения.
Во-первых, надо иметь в виду, что если даже подобный трибунал и будет создан, то, как и в случае расширения полномочий МУС, судить можно будет только тех, кто совершит преступление и будет пойман после начала работы суда. То есть, у нас все равно в подвешенном состоянии остаются нынешние атаки и нынешние пираты.
В этой связи возникает еще один вопрос: можно ли будет применить в данном случае принцип обратной силы закона? Будет ли применена глава VII Устава ООН, определяющая действия в отношении угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии?
Второй момент: не снимается необходимость найти единое, универсальное и конкретное определение того, что именно подразумевается под пиратством с точки зрения преступления. А с этим пока есть определенные проблемы. Напомню, что десять лет назад международные эксперты так и не смогли договориться о том, что считать агрессией.
Третье: где именно будет заседать трибунал. В самом Сомали? Нереально, если иметь в виду тот политический и экономический хаос, в котором страна находится почти 20 лет, и обострившуюся в последние дни ситуацию. В Кении? Тоже довольно проблематично, имея в виду враждебное окружение и близость к «виновнику» - Сомали. Опять в Гааге?
Четвертое: где именно осужденные будут потом нести наказание. В Сомали? Опять же нереально. Какая страна возьмет на себя этот груз?
Пятое: как и за чей счет этот трибунал будет финансироваться. Это стоит немалых денег. Например, бюджет недавно созданного ad hoc Международного уголовного трибунала по Ливану, который начал работать 1 марта, на первые три года составил 120 миллионов долларов.
Конечно, это разные преступления: политическое убийство и пиратство. Во втором случае, вероятно, легче будет собрать доказательства, свидетельства очевидцев и жертв, провести расследование, что обойдется суду дешевле. Тем не менее, потребуются немалые средства.
Шестое: какие именно полномочия будут у этого трибунала и как именно он будет формироваться и функционировать.
Остается нерешенным и юридический вопрос законности задержания пиратов европейскими военными.
Если честно, мне кажется, что пока ни одно государство не хочет взять на себя инициативу по решению этой проблемы. Ведь это означало бы взять на себя не только ответственность, но и серьезные расходы. Так что пока, как мы видим, каждая страна выходит из ситуации собственными силами и по собственному сценарию.
