Час «Х» подступает неотвратимо. Его ожидание день ото дня становится все более напряженным.
Участники конкурса жаждут славы, журналисты страждут сенсаций, весь мир, якобы, не чает увидеть нечто необыкновенно волшебное.
В медиа пространство вбрасываются будоражащие общественность рекорды: 42 страны-участницы, тьма аккредитованных журналистов, фантастические цены в гостиницах, заоблачные цены на билеты, миллиардные затраты (в рублях), миллионные – в евро и долларах…
Москва на наших глазах становится похожей на Нью-Васюки.
Шахматная мысль Бендера раскошелила васюкинцев на инвестиции в сумме 35 рублей.
Теперь идет речь о суммах другого порядка. Новое оборудование «Олимпийского» обошлось организаторам в 20 миллионов евро. Под куполом повиснет сразу несколько «глобусов», которые будут способствовать эффекту воспарения выступающих в космос. ПТС (Передвижная Телевизионная Станция) задействована та же, что транслировала Пекинскую Олимпиаду.
Зал в «Олимпийском» - 10 тысяч квадратных метров. Сцена – полторы тысячи квадратных метров. Выписаны цирк Du Soleil, уже отработавший церемонию «Оскар», и аргентинское шоу Фуэрцо Грутто, которое будет развлекать публику во время подсчета голосов.
Словом обещана такая пиро-цвето-техническая фантасмагория, какой белый Свет не видывал. И Ося с Кисой представить не могли.
Что интересно: никто при этом не ждет открытий и откровений в области попмузыки. Или по части попзвезд. Все ждут и даже страждут чего-то иного.
Скандала, что ли… Причем, скандала под стать масштабу грандиозного шоу.
Пока же приходится кормиться скандальчиками.
Позади радости разборок и подозрений на национальных конкурсах: где-то случился шум по поводу сфальсифицированного голосования, где-то кто-то кого-то уличил в плагиате… На Украине что-то вышло не так. Грузия замыслила политическую фигу в кармане. Когда ее попросили вынуть кулак и разжать пальцы, она фиг показала всему Евровещательному Союзу. В России была своя присказка. Даже две присказки. Одна – вырвавшаяся наружу обида парочки Валерии и Пригожина, коей жюри Первого канала предпочло тандем «Приходько – Меладзе». Другая - связана с ксенофобией юной конкурсантки, обнаружившейся еще на «Фабрике звезд». Девушка долго и отчаянно отмывалась. Вернее отнекивалась. Хотя, как тут отопрешься, когда все, мягко говоря, неполиткорректные высказывания фабричной девчонки были запротоколированы Интернетом.
Правда, надо признать: наше ТВ умеет также надежно замалчивать неприятные обстоятельства, как и раздувать их из ничего. А тут задача была тем облегчена, что постсоветская аудитория не так уж и чувствительна к коричневым оттенкам в имиджах поп-идолов. Тем более, что нечаянные расистские всплески Анастасии Приходько можно будет, в конце концов, компенсировать. Украинская гражданка, представляющая Россию, споет песню композитора с грузинскими корнями. Песня эта о Маме каждого из нас. Песня эта о символической «Мамо». Чего же больше? То будет не концертный номер, а фонтан - «Дружба народов».
Первый канал предполагает, а судьба располагает. Сдается мне, что фокус этот не пройдет – слишком он технологичен и прозрачен в своей рецептурной основе.
Впрочем, успех или не успех Приходько – частность. На кону ставка поболее: триумф или не триумф «Евровидения – 2009». Потому сейчас, когда пошел обратный отсчет времени, дорого каждое лыко в строку его пиара всех оттенков – от белого до черного.
Даже такое: латышского певца на границе с РФ пограничники ссадили с поезда из-за путаницы в документах.
Или такое: белорусские артист и продюсер живут в одном номере. Оказалось, что они – муж и жена.
Или такая глупость: две страны не поделили логотип. Он у них общий – аист.
Или такая мелочь: во время репетиции одна из турчанок упала в обморок.
Несколько серьезнее информация об избиении болгарского исполнителя Крассимира Аврамова, не уступившего дорогу одному из коллег. Впрочем, на следующий день она была решительно опровергнута официальным представителем болгарской делегации.
Сегодня утром мир облетела весть, что Анастасия Приходько будет репетировать на каблуках высотой в 22 сантиметра.
До последнего дня оставалось самой большой тайной, кто будет вести шоу. Журналисты сгорали от любопытства. Руководство Первого загадочно темнило. Кандидатур было несколько. В их числе – сама Ксения Собчак, которой только и недоставало на этом празднике жизни.
Первый канал, все-таки рискнул обойтись без нее и остановил свой выбор на Алсу и Иване Урганте; они будут конферировать на финальном шоу. На вторых ролях остались топ-модель с мировым именем Наталья Водянова и наш отечественный Жорж Бенгальский – Андрей Малахов. Им доверено вести полуфиналы.
Осталась одна интрига: кто войдет в состав в жюри профессионалов, которое, как известно, возглавит Филипп Киркоров?
Кто выйдет победителем, уже не так любопытно. Тем более, что букмекеры уже все решили и за Филиппа, и за меня, и за всех остальных. Следите за ставками в их конторах.
Тут следует сделать одно примечание по существу конкурса. Вернее, по существу его эволюции.
Задуман он был как конкурс популярной песни. Идея казалась плодотворной и благородной: в раздробленной послевоенной Европе наладить общение народов на языке попмузыки. Но довольно быстро чемпионат Европы по песне трансформировался в соревнование исполнителей. Харизматичность певца вышла на первый план не в последнюю очередь по причине того, что с 1997-го года судьбу победителя стали определять не профессионалы, а телезрители, благо стремительный прогресс информационных технологий (SMS и интерактив это позволяет делать).
Прогресс же видеотехнологий способствовал обострению эффекта зрелищности шоу. И теперь «Евровидение» - это по большей части состязание интернациональных команд шоумейкеров.
Примечательно откровенное признание Константина Меладзе, композитора и продюсера, автора песни «Мамо». О конкурсе он сказал так: «Это соревнование за симпатии зрителя. Поэтому, может быть, на первом месте даже не качество пения и музыки, а общее впечатление».
«Общее впечатление» обеспечивается спецэффектами, приколами, вроде фигурного катания и акробатического кувыркания под куполом дворца.
Неудивительно, что о триумфаторах «чемпионатов», как правило, Европа забывает на следующий день. Было несколько исключений. Самое памятное для меня – «АББА».
…Еще до нынешнего конкурса была велика геополитическая его составляющая. «Евровидение» считалось важным индикатором симпатий и антипатий народов друг к другу. Европейская аудитория оказалась разорванной на несколько регионов: скандинавский, балканский и страны бывшего Советского Союза. Потому голосование было интереснее самого концерта.
Было, в частности, любопытно наблюдать, насколько целостным остается культурное пространство бывшей империи.
В обиде осталась Западная Европа. Она уже который год жалуется на дискриминацию своих посланцев. Чтобы снизить жар регионального патриотизма, в этом году вернули интернациональное жюри профессионалов, которое будет корректировать мнение народов.
Но это уже не суть важно. Главное, чтобы вымечтанные когда-то Остапом Бендером Нью-Васюки стали бы на несколько дней Нью-Москвой. И чтобы шоу запомнилось. Во-первых, масштабом. Во-вторых, каким-нибудь внеэстетическим скандалом. А имена победителей, названия песен и сами песни, что мы услышим на днях – это так несущественно…
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
