Директор Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) Виктор Иванов дал интервью РИА Новости. Беседовал Сергей Стефанов.
- Виктор Петрович, в мае этого года исполнится год с того момента, как вы возглавили ФСКН - Федеральную службу по контролю за оборотом наркотиков. Скажите, с какими трудностями вам пришлось столкнуться на первых порах?
- Я бы не говорил о трудностях. Это прежде всего «трудности роста». Придя в эту службу, я нашел ее в хорошем состоянии, здесь коллектив хочет и любит работать.
На первых порах нужно было понять специфику ведомства, познакомиться с людьми, кадровым составом, определить задачи, исходя из оценки наркоситуации в России. Сейчас мы приближаемся в своих оценках наркоситуации к истинному положению дел. Мы активизировали работу с Министерством здравоохранения, прежде всего с наркологической службой, чтобы совместно оценить масштабы этой проблемы.
Кроме того, для меня определенно новым аспектом стала организация международного сотрудничества. У ФСКН достаточно большой объем международных соглашений с аналогичными службами за рубежом, есть межправительственные соглашения в этой сфере, сотрудничество в формате Управления Организации Объединенных Наций по наркотикам и преступности, и так далее. Эта активная международная работа требует серьезной координации усилий личного и руководящего состава, директора на главных направлениях деятельности с тем, чтобы не распыляться, а «за кустарником видеть лес», то есть, главное.
- Располагает ли руководство ФСКН данными о том, что деньги, вырученные от торговли наркотиками, продолжают поступать на Северный Кавказ, для поддержания боеспособности бандформирований в Южном федеральном округе?
- Объем средств, которые выручены от культивации, производства наркотиков в Афганистане, оценивается международным сообществом от четырех до семи миллиардов долларов. А средства, которые получаются в результате наркотрафика, то есть распространения этого героинового урожая по всему миру, превышают 100 миллиардов долларов. Куда идут эти деньги, сказать трудно. Дело в том, что эти деньги ведь - криминальные, теневые. И они тщательно сокрыты от возможности финансового контроля.
При этом внешнее наркодавление на Россию по-прежнему нарастает. В прошлом году в нашей стране было изъято на 17,5% больше афганского героина, чем в позапрошлом году. А за первые два месяца этого года в России изъято свыше 400 килограммов героина, что на 70% больше, чем за январь-февраль прошлого года.
То, что наркотрафик из Афганистана проходит через среднеазиатские республики и республики Северного Кавказа для распространения в Сибири, центральных и других регионах России, что эти деньги идут на финансирование организованной преступности, в этом нет никаких сомнений. Как и в том, что часть этих денег используют террористы.
Приведу один свежий пример. В середине февраля была обезврежена организованная преступная группа, которая орудовала в Ханты-Мансийском автономном округе и состояла из жителей Кавказского региона. У задержанных при обысках было изъято свыше шести килограммов героина – это достаточно большая партия, которая стоит огромных денег, а также - несколько гранатометов, автоматы, пистолеты для бесшумной стрельбы и большой арсенал гранат. Сейчас проверяется причастность этой группы к террористической и экстремистской деятельности в России, выявляется канал поступления оружия и боеприпасов.
- Какова реальная стоимость афганского героина, который получают российские потребители? То есть, сколько он стоит первоначально в Афганистане, и какая цена получается в результате его транспортировки и «накруток» транзитеров и поставщиков, есть ли подобные цифры?
- Героин, произведенный в Афганистане и предназначенный для продажи в России, при прохождении через границы среднеазиатских стран дорожает в разы. В общем-то, наркобизнес - это прежде всего бизнес, то есть целью для его участников является извлечение прибыли. И если местное население стран-транзитеров наркотика достаточно бедное и не располагает большими средствами, то у тех, кто формирует на этом рынке спрос и занимается перевозкой крупных оптовых партий, деньги есть.
В самом Афганистане цена колеблется в размере порядка тысячи долларов за килограмм героина, но, например, после транспортировки его через реку Пянж, в горных районах Таджикистана за килограмм героина дают уже 1,5-2 тысячи долларов, а в Душанбе и других транспортных центрах страны - до 5 тысяч долларов за килограммовую партию.
Далее, в Ферганской долине в Узбекистане килограмм героина стоит уже 30 тысяч долларов, а в Российской Федерации оптовая цена доходит до 70 тысяч долларов за килограмм - именно по такой цене отдают курьеры героин местным преступным группировкам, занимающимся его дальнейшим распространением.
Те, в свою очередь, разбавляют полученный высококачественный героин фруктозой, лактозой, стиральным порошком, после чего продают полученный "симбиоз" в розницу, выручая еще дополнительно такую же сумму.
Вообще, около 90% всех наркозависимых людей в России употребляют наркотики афганского происхождения. По сравнению с 2001 годом – годом отстранения Талибан от власти, производство опиатов в Афганистане выросло в 44 раза.
Добавлю, что Наркоконтроль в среднем ежедневно изымает из незаконного оборота в России около 10 килограммов героина. В прошлом году все правоохранительные органы стран изъяли из незаконного оборота 3,5 тонны этого наркотика.
По экспертным оценкам, ежегодно в России до 30 тысяч человек погибают от употребления наркотиков.
- Как вы оцениваете те усилия, которые предпринимает международное сообщество, Организация Объединенных Наций в противодействии незаконному обороту наркотиков из Афганистана?
- Как раз 11 марта в Вене состоится крайне важное заседание Комиссии ООН по наркотическим средствам. На нем будут приняты политическая декларация, стратегия и план действий на ближайшие десять лет. Участники заседания подведут итоги реализации решений Специальной Генеральной Ассамблеи ООН, которая в 1998 году поставила задачу добиться «искоренения или существенного сокращения к 2008 году объемов незаконного культивирования опийного мака».
Тогда была принята политическая декларация, которая закрепляла основные приоритеты в борьбе мирового сообщества с незаконным оборотом наркотиков. Однако сегодня приходится констатировать, что предыдущие решения специальной сессии ГенАссамблеи ООН, по сути, оказались провалены. Никакого «искоренения или существенного сокращения к 2008 году» наркотиков не произошло. Более того, объемы производства опиума возросли за прошедшие десять лет в два раза, а в Афганистане – в три раза.
Это, повторю, можно оценить как провал международных усилий в этой части. Следовательно, есть необходимость проанализировать, почему так произошло, сделать надлежащие выводы и предложить механизм, который бы позволил нам переломить ситуацию. Нужно принять такие решения на ближайшие десять лет, чтобы к 2019 году мы все-таки пришли к более здоровому обществу.
- Российская Федерация в связи с этим подготовила проект резолюции Генеральной Ассамблеи ООН «Укрепление международного сотрудничества по борьбе с незаконным производством и оборотом наркотиков в Афганистане». После согласования с нашими зарубежными партнерам проект будет внесен на очередную сессию ГенАссаблеи. В чем суть предложений российской стороны?
- Нами будут предложены серьезные изменения в деятельности международных структур в Афганистане. Прежде всего, они должны коснуться введения более широкого контроля в отношении планирования и реализации мероприятий по борьбе с наркотиками. Такой контроль должен строиться на основе специальных механизмов внешнего надзора: на уровне широкого круга заинтересованных стран, а также нескольких форм независимого аудита ООН.
Дело в том, что схожие институты, действующие сейчас в Афганистане, не соответствуют все возрастающему масштабу наркоугрозы, быстро меняющимся способам и географии действий афганской наркоиндустрии…
Само планирование конкретных мер на национальном, провинциальном и даже районном уровнях должно стать более скоординированным и конкретным, результаты – более предсказуемыми.
Планирование должно не просто дублировать внутреннюю антинаркотическую стратегию Афганистана, предусматривая лишь финансовое и менторское содействие ей стран-доноров. Оно должно эффективно дополнять усилия афганских властей, предусматривая активное и решительное вмешательство международного сообщества в вопросы искоренения незаконных посевов наркотиков, а также пресечения деятельности по производству и продаже наркотиков.
- Как складывается сотрудничество России и США по линии антинаркотической борьбы? С приходом к власти Барака Обамы и его команды как обстоят дела в отношениях двух мировых лидеров в сфере борьбы с оборотом наркотиков?
- Я только что провел встречу с послом США в России Джоном Байерли. Он не новичок в нашей стране, учился в Санкт-Петербурге, и Россию знает очень неплохо.
У нас это была первая встреча, на которой мы оговорили все виды сотрудничества между Соединенными Штатами Америки и Российской Федерацией. В первую очередь, речь идет о сотрудничестве с профильным ведомством США - Агентством по борьбе с наркотиками (DEA).
У нас налажены достаточно тесные контакты. В частности, мы проводим совместную расследовательскую работу - выявляем общими усилиями объекты, которые вовлечены в наркотрафик, сообщников, а также условия и обстоятельства, способствующие совершению наркопреступлений.
Кроме того, сотрудничество в сфере борьбы с оборотом наркотиков ведется не только между профильными ведомствами двух стран.
Так, в России наркоугрозе противодействует целый ряд силовых ведомств – это и наша служба, и МВД, ФСБ, Федеральная таможенная служба, пограничники… Кроме того, есть межведомственная структура – Государственный антинаркотический комитет, который призван координировать работу всех органов власти в целях выработки эффективных мер государства по борьбе с наркоманией.
В свою очередь, в США, помимо упомянутого мной DEA, есть президентский офис, который занимается организацией борьбы с оборотом наркотиков в этой стране, вырабатывает национальную антинаркотическую стратегию, имея в виду борьбу с этим злом не только внутри самих США, но и на международном фронте - во всех странах мира.
Кроме того, есть соответствующий офис в Госдепартаменте, который также участвует в выработке общегосударственной политики в этой сфере, составляет ежегодные отчеты по текущей наркоситуации во всех странах мира, включая Российскую Федерацию.
Естественно, что, когда мы оцениваем особенности наркотрафика, вопросы, связанные с оборотом наркотиков, желательно, чтобы две мировые державы вырабатывали общее видение ситуации и наши оценки не отличались. Это важно.
С послом США мы договорились о том, что ФСКН, как координатор, если хотите, этой работы, готова организовать сотрудничество и с упомянутыми структурами власти в США.
- Борьба с коррупцией в рядах правоохранительных органов всегда была одной из главных задач. Что сделано в этом направлении в ФСКН за последний год? Есть ли примеры выявления фактов коррупции среди руководящего звена ведомства?
- Работники Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков – это те же граждане Российской Федерации. Правоохранительные органы и люди, которые там работают, это «срез» самого общества.
Поэтому я бы не стал их выделять отдельно из общества, но, поскольку речь идет все-таки об органах исполнительной власти, у нас функционирует департамент собственной безопасности, который организует работу по чистке наших рядов. То есть, если кто-то оступился, то мы помогаем. А если кто-то встал на скользкий путь, то привлекаем к уголовной ответственности.
За минувший год порядка ста сотрудников мы привлекли к разным видам ответственности. Должен сказать, что за противозаконные действия, связанные непосредственно с наркотиками, у нас всего порядка 12 человек были привлечены к ответственности, но, тем не менее, это, конечно же, находится в фокусе нашего внимания.
Если говорить о борьбе с коррупцией как таковой, то ведь наркотрафик, который пролегает по территории различных стран, уже сам по себе коррумпирует местные элиты, подпитывает организованную преступность, и поэтому сама по себе борьба с наркотиками, в общем-то, сродни борьбе с коррупцией.
