Буданов отпущен. Ходорковский и его подельники сидят. Как бы кто ни относился к упомянутым персонажам лично, ясно одно: бывают уголовные дела, которые сами по себе становятся политическими, знаковыми. На примере этих дел думающее меньшинство и власть наощупь, вслепую определяют предел судебной растяжимости. Что в принципе можно, а чего в принципе нельзя. Где государство будет снисходить к человеческой немощи, а где готово уничтожать человеческую силу. Решения по таким делам задают неформальную рамку формальной нормы; они становятся подсказками для судебной системы и векторами общего движения в заданном направлении.
Так вот, и Бахмина, и Ходорковский не были отпущены по условно-досрочному правилу. С очевидными процессуальными нарушениями. А Буданов, с очевидными нарушениями, выпущен. За пять часов до истечения срока подачи адвокатской жалобы, которая сделала бы досрочный выпуск невозможным. Значит, государство обозначило, так сказать, приоритеты собственной терпимости и нетерпимости. Что же оно готово терпеть – и чего терпеть не хочет?
Буданов, если верить судебному процессу, издевательски убил чеченку Кунгаеву, которая была (опять же, судя по тому, что доносилось до печати) жестоким снайпером. Холодно разберем эту горячую ситуацию, предположив, что и то, и другое правда. И про насилие, и про снайперские навыки. Итак, Кунгаева (еще раз оговорим: если ее снайперство – реальность) представляла самодеятельных самозванцев и стихийных партизан. Буданов был офицером регулярной армии, защищающей признанное государство и оберегающей его целостность по приказу законных политиков. Его право и обязанность – убивать каждого, кто шагнул за пределы закона и стреляет по военным. Даже если законная власть неправа, и приказ был отдан напрасно, отвечает за это оно, а не он. Поэтому, убей условный Буданов условную Кунгаеву в бою – он был бы честный и геройский офицер. Арестуй он ее и доставь для допросов в прокуратуру – он был бы просто добросовестным начальником, отцом солдатам. Допроси он ее сам без пристрастия, это, возможно, и не соответствовало бы букве закона, но было бы простительно.
Но он сделал то, что сделал. И, значит, повел себя не как представитель регулярной военной силы, а как такой же кунгаевец, самостийный партизан. Значит, он не просто уничтожил Кунгаеву, унизив ее; он совершил нечто более масштабное и символическое, превратил свой боевой отряд из армейского – в партизанский. То есть разрушил российское государство на вверенном ему участке.
Представим: все случилось бы наоборот. И не Кунгаева оказалась в руках у Буданова, а Буданов попал бы в плен к боевикам. Они его пытали бы не менее жестоко и либо убили бы зверски, либо продали бы в рабство. И никто бы их не судил. Потому что внутри беззаконного мира восставших за такие вещи награждают. Разрушение прежней государственности со всеми ее атрибутами и установлениями – цель бандитов. Если эта цель осуществится, они установят собственное государство на месте прежнего, и их признают, как признали косоваров, абхазов и югоосетин, то они будут жестоко устанавливать порядок, регулярность и законность. Свою. И будут по закону уничтожать всякого партизана. Как уничтожают преодоленный хаос. Но пока они в пути, их единственный метод – разрушение государства, которое они считают чужим и из границ которого пытаются выскочить. Буданов в этом смысле их помощник. Рассуждая по-человечески, он трагический преступник, жертва войны. Говоря же политически – предатель. И те, кто его готов морально защищать, уподобляют русскую армию – банде.
Но нам продемонстрировано: такой грех государство готово если не простить, то обязуется не помнить слишком долго. Буданов, разумеется, не оправдан. Но отпущен. Прошлое закрыто.
Что же до Ходорковского, Лебедева и тем более Бахминой, то даже самые суровые критики согласны: государство тут никто крушить не собирался. Максимум что тут могло быть – попытка профинансировать выборы в Госдуму, чтобы получить большинство, но это не преступление против державы. Не исключаю, что победи в той схватке Ходорковский, не прошедший испытание тюрьмой, мы об этом еще пожалели бы; кто знает. Возможно, решение МБХ давить на Думу с помощью денег было ошибкой; победителя не судят, а проигравший платит по счетам. Может быть, игрой за гранью фола; сейчас не время и не место углубляться в это. Но точно что не разрушением основ. Тем не менее, УДО для «ходорковцев» последовательно отменяется. Если же вдруг случится чудо, и Бахмину в обозримом будущем отпустят, это решение сразу попадет в будановский контекст. Юрист разгромленной компании будет морально приравнен к насильнику и убийце. Вот видите? Нам что Буданов, что Бахмина: одно и то же, хрен не слаще редьки.
Отчего же судебные власти, так снисходительны к человеку, который ставил под удар армейскую упорядоченность? И так безжалостны к попавшим под раздачу? Риторический вопрос. Это все равно что спрашивать героя анекдота, чем армянин лучше грузина. «Чем, чем! Э! чем грузин». Вот и эти отвечают: чем Буданов лучше? Э! Чем Бахмина.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
