На завершившемся 30 июля в Таджикистане процессе над предполагаемыми убийцами журналиста Первого канала Ильяса Шурпаева, которого нашли мертвым на съемной квартире в Москве в ночь на 21 марта этого года, кроме защитников подсудимых присутствовал еще один адвокат - представитель Центра экстремальной журналистики. Директор центра Олег Панфилов рассказал корреспонденту РИА Новости Руслан Салахбекову, для чего его организации понадобилось нанимать в Таджикистане адвоката, почему в суде не присутствовали представители посольства России в Таджикистане и Первого канала, почему российские правоохранительные органы не настаивали на выдаче подозреваемых и почему Панфилов не верит, что журналиста убили именно Масрурджон Ятимов и Наджмиддин Мухиддинов, получившие за убийство по 21 году колонии строго режима.
- Завершение процесса над Ятимовым и Мухиддиновым поставило точку в деле Шурпаева? Или вопросы еще остались?
- Есть много вопросов. Во-первых, хотя бы потому, что мы наняли адвоката - сделано это было для того, чтобы попытаться прояснить некоторые моменты. Среди неясностей - такая странная привязка убийства известного журналиста к его якобы нетрадиционной сексуальной ориентации. К сожалению, очень часто сейчас и правоохранительные органы, и политики пытаются таким образом дискредитировать журналистов. Я не исключаю, что среди какой-то части журналистов действительно есть люди нетрадиционной сексуальной ориентации, но сейчас это стало популярным - чтобы объяснить причины убийства, сваливать все именно на это обстоятельство. Не учитывая, например, то, что Ильяс был женат и у него был ребенок. И никто из его друзей и знакомых не мог подтвердить, что у него была подобная особенность.
- То есть вы считаете, что при расследовании убийств журналистов сложилась такая практика - дискредитировать жертв, связав дело с нетрадиционной сексуальной ориентацией?
- К сожалению, есть такая тенденция.
- Можете привести примеры?
- Например, Илья Зимин. Я других случаев сейчас не помню, но, к сожалению, мы часто стали сталкиваться с тем, что причины преступлений против журналистов пытаются свести именно к этому.
- То есть этим подменяется реальное расследование?
- Я думаю, что в случае с Ильясом произошло именно это. Полагаю, что все-таки в убийстве Ильяса Шурпаева нужно искать другие причины, и считаю, что они, скорее всего, связаны с его профессиональной деятельностью. На это указывают, например, его последние поездки по Северному Кавказу, и особенно участие в подготовке материалов о событиях в Ингушетии. На это указывают обстоятельства самого преступления. В частности, в квартире, где это все произошло, находилось два ноутбука Ильяса, а был похищен только один. По утверждениям родственников Ильяса, в это время в квартире находилось довольно много золотых украшений мамы Ильяса, которая в это время лежала в московской больнице, - и этих украшений никто не взял. То есть есть детали, которые у меня лично вызывают вопросы. И я в этом случае совершенно не согласен с квалификацией этого преступления как банального криминального преступления, связанного с ограблением.
- Что же тогда произошло в квартире?
- Я предполагаю, что это могла быть инсценировка ограбления и что убийцы наверняка не те люди, которые были осуждены. На это указывает то, что практически сразу один из обвиняемых отказался от своих показаний, которые он дал во время следствия, и весь судебный процесс они друг с другом препирались и сваливали друг на друга вину. Это показывало, что никто из них точно не выучил ту легенду, которая должна была быть оглашена в судебном процессе.
Но есть еще несколько обстоятельств, которые меня больше всего волнуют. Это, во-первых, то, что материалы следствия пришли таджикским следователям буквально за несколько дней до судебного процесса. Во-вторых, на судебном процессе не было ни представителей российского посольства, ни представителей Первого канала. И вот это вот странное обстоятельство меня беспокоит. Как будто и те, и другие знают, в чем на самом деле причина убийства, и, может быть, поэтому они спокойно отнеслись к тому, что судебные процесс прошел без них.
Понимаете, во всех подобных случаях - это мировая практика - когда идет судебный процесс над убийцами известного журналиста, гражданина другой страны, на судебном процессе, как правило, присутствует если не дипломат высокого уровня, то какой-нибудь технический работник посольства. Для того, чтобы рассказывать послу о том, что там происходит. Почему у российского посольства нет никакого интереса к суду над убийцами российского гражданина? Если бы я смог ответить на этот вопрос точно, у меня бы не было никаких предположений.
- Почему российские правоохранительные органы не добивались выдачи предполагаемых убийц российского журналиста?
- Это, наверное, ключевой вопрос, потому что когда правоохранительные органы и Таджикистана, и России говорили о том, что, согласно конституции Таджикистана, преступников не будут выдавать России... Простите, есть огромное количество случаев, когда Россия выдавала граждан Таджикистана даже без оформления каких-либо документов. Например, это случай с председателем Демократической партии Махмадрузи Искандаровым. Его просто похитили и выдали Таджикистану. Поэтому я полагаю, что все-таки такой судебный процесс над известным журналистом можно было бы провести на территории России совершенно однозначно.
Пока у меня есть только одно объяснение этому обстоятельству - хотели, чтобы процесс прошел как можно дальше от Москвы, от России. Для того, чтобы родственники не смогли попасть на этот процесс, потому что это все очень дорогостоящее удовольствие. Хотели каким-то образом быстренько провести судебный процесс и закрыть дело. И судебный процесс действительно прошел очень быстро - за неполных пять дней. Рассмотрение таких преступлений так быстро никогда не заканчивается.
- А нанятый вами адвокат видел какие-то вопиющие нарушения?
- Нет, процессуальных нарушений не было - во время судебного процесса. Но дело в том, что наш адвокат не имеет права знакомиться с материалами уголовного дела, и поэтому, к сожалению, мы не можем сказать, насколько было некачественно проведено само следствие. Но уже по тому, что происходило на самом судебном процессе, мне стало понятно, что там не все гладко и не все чисто.
- А по каким признакам вам это стало понятно?
- Во-первых, отказ одного из обвиняемых от прежних показаний. Эти постоянные препирательства обвиняемых друг с другом. Наконец, насколько я знаю, один из адвокатов одного из обвиняемых был государственным адвокатом. То есть это адвокат, которого нанимали не родственники подсудимого, а которого предоставило государство.
- То есть защита вполне могла быть лишь номинальной?
- Да.
- Вы сказали, что адвокат не мог знакомиться с материалами дела. Это ведь связано с тем, что он не представлял ни одну из сторон? А он не мог представлять семью Шурпаевых?
- Он мог представлять семью Шурпаевых только в том случае, если бы кто-то из семьи Шурпаевых подписал с ним договор. Мы бы в любом случае оплатили работу адвоката. Тогда у нашего адвоката была бы возможность ознакомиться с материалами уголовного дела как представителю стороны потерпевшего. Родственники на это не пошли. Этому может быть только одно объяснение - это слишком позорное обвинение в том, что Ильяс являлся представителем нетрадиционной сексуальной ориентации.
Сторона потерпевшего никак не представлялась на суде, и я даже не знаю, кто сейчас мог бы написать кассационную жалобу, для того чтобы пересмотреть приговор и направить дело на дополнительное расследование. Я абсолютно убежден, что дело нужно направлять на дополнительное расследование и тщательно все проверять.
- Были в этом деле еще какие-нибудь подозрительные моменты?
- Вокруг этого дела было очень много непонятных событий. Например, за пару недель до судебного процесса по всем информационным каналам прошло сообщение, что оба подозреваемых находятся при смерти. Откуда появилась такая информация, каким образом она появилась - это неизвестно. Каким образом вдруг на сайте Life.ru появилась видеосъемка с интервью отца одного из подозреваемых, с женой другого подозреваемого? Почему у этого сайта, который не занимается такими странами, как Таджикистан, вдруг это появилось?
- Вы считаете, это был целенаправленный вброс?
- Я считаю, что было несколько разных вбросов различной информации по этому делу, и еще и это вызывает у меня дополнительные подозрения в том, что здесь не все чисто. Отчего без каких-либо пояснений - что они, я не знаю, например, больны раком или на последней стадии ВИЧ, - распространили такую информацию? Это значит, что кто-то был заинтересован в каком-то повороте этого дела. Поэтому я не могу представить себе, что ждет этих людей, будут ли они находиться в заключение, случится ли что-то с ними, был ли с ними какой-то конкретный договор о чем-то. Я этого просто не знаю. Но я повторяю, что все мои вопросы построены на нелогичности всей этой истории. В ней очень много неясностей.
