Политическая система России меняется. Вместо конкуренции «башен Кремля» будет конкуренция вертикалей. Одна - кремлевская, другая - белодомовская. Одна, условно говоря, «волошинская» (Александр Стальевич, говорят слухмейкеры, активно участвует в консультациях по ключевым фигурам - претендентам на посты в администрации Кремля и Старой площади), другая, безусловно говоря, «сечинская». (Игорь Иванович, утверждают знающие люди, претендует среди прочего на должность главы секретариата будущего премьера, а этот пост сопоставим по своей проектной мощности с руководителем аппарата правительства.) Словом, лишившиеся «башен» кланы, номенклатурные группировки, ставшие «безбашенными», готовятся к новой войне - войне аппаратов.
Для системы, где упразднена политическая конкуренция, то есть соревнование партий, лидеров, позитивных программ - это нормально. Так было и при Советской власти, когда конкурировали аппараты, а на административном рынке «торговались» кресла, ресурсы, возможности, начальственный окрик, доступ к «вертушке». Сегодня тоже вся политика ушла в коридоры и кабинеты. И административный торг идет внутри серого здания на Старой площади, за «зубцами», за фасадом Белого дома.
Возможно, два лидера искренни, когда говорят о возможности и желательности дуумвирата, но в самой конструкции нынешней власти заложены риски и мины жестокой конкуренции аппаратов. И эта война неизбежна. Та же Советская власть казалась куда как более монолитной, чем нынешняя, что, однако, не снимало многолетнего напряжения между Леонидом Брежневым и Алексеем Косыгиным.
Сегодняшняя уния власти и равноприближенного властью капитала, смычка номенклатуры и бизнеса дают аппарату, номенклатуре, высшей бюрократии невиданную власть. Коммерциализация номенклатуры и политизация бюрократии таят в себе многочисленные риски. Поскольку аппаратов много, и у каждого - свой бизнес-интерес, коммерческая конкуренция с использованием аппаратных инструментов регулярно станет перерастать в войны, а на выходе из этого черного ящика окажется соревнование первых лиц. Даже если они не захотят соревноваться.
Как будут отстроены очереди в приемных в первый кабинет в Кремле и в премьерской зоне дома на Краснопресненской набережной, из кого будет состоять этот человеческий капитал - вот в чем ключевой вопрос нынешнего этапа «политической» (именно в кавычках!) борьбы. Чем выше будет качество этого человеческого материала, чем больше возможностей - коммерческих и номенклатурных он будет содержать, тем больше шансов у хозяина того или иного кабинета стать по-настоящему первым. А вот правильно отстроить очередь и наполнить ее адекватным содержимым - это задача аппаратов и их руководителей.
В 1990-е тоже была аппаратная борьба, не менее жесткая и значимая: руководитель аппарата правительства был делегирован от Виктора Черномырдина, первый его заместитель - от Анатолия Чубайса, комбинации складывались сложные и содержательные. До этого своя война была у двух первых вице-премьеров Чубайса и Сосковца, потом родилась группировка Коржакова-Барсукова и «их духовного отца Сосковца», затем Чубайс, будучи главой администрации, пытался заниматься централизацией аппаратной жизни, но до конца дело довел только Александр Волошин. Да мало ли чего было. Но аппаратные войны происходили на фоне большой, публичной политики и политической конкуренции - партий, лидеров, ценностей. Теперь осталась только аппаратное броуновское движение с борьбой на поражение. Никаких ценностей, кроме материальных, за всем этим, похоже, уже не стоит...
Говорят, что в новом правительстве снова, как и в иные времена, будет много «блоковых», то есть курирующих куст проблем и министерств, вице-премьеров. Этакая административная реформа наоборот. Если и в самом деле будет построена такая система, то она даст колоссальные возможности для административных разводок, сталкиваний лбами и других «содержательных» телодвижений. Важно только не давать никому из вице-премьеров возвышаться, или если давать, то только поддерживать иллюзию возвышения. В такой системе форма окончательно заслоняет содержание работы, а что на выходе - читайте «Замок» Кафки или, кому лень, смотрите его постановку, которую закончил Юрий Любимов в Театре на Таганке. Степень эффективности, то есть публичной полезности такой системы, стремится к нулю. Она становится самодостаточной. Как самодостаточна борьба аппаратов.
Определенный политический смысл у всех этих войн, конечно, при желании можно обнаружить. Например, резонно предположить, что это будет война «гражданских технократов» с «силовиками» и «чекистами». Только вот продвинет ли чья-либо победа в этой борьбе реформы экономики, снизит ли она инфляцию, сделает ли жизнь простых граждан более свободной и защищенной? Вряд ли. Потому что все вышеперечисленное (и много чего еще) - это вопросы политики. А какая политика в аппарате?..
Андрей Колесников, заместитель главного редактора журнала The New Times, для РИА Новости.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
