Блог автора
Николай Злобин, директор российских и азиатских программ Института мировой безопасности (США), член Экспертного совета РИА Новости.
Часть I читайте здесь.
Часть II.
Евразия - один из самых динамичных, нестабильных и непредсказуемых регионов мира, где одновременно складываются национальные государства и идут крайне противоречивые процессы. Сегодня Евразия существует только лишь как географическое, но не геополитическое понятие. Находящиеся в этом регионе страны развиваются независимо друг от друга, двигаются в разных направлениях.
Регионообразующие факторы - экономические, политические, военные и другие - стали размываться. Этот процесс быстро пошел вглубь, на субрегиональный уровень, приводя к такому же эффекту. В результате перестали существовать как геополитические целостности Средняя Азия, Южный Кавказ, Восточная Европа. Они сегодня представляют собой лишь комбинации государств, каждое из которых решает свои социально-экономические и политические проблемы, как правило, вне региона, и стремится обеспечить свою безопасность через установление устойчивых связей с игроками извне, будь это НАТО, Евросоюз, США или Россия. Хотя межгосударственные организации в регионе и продолжают существовать, большинство из них носит формальный характер. Многочисленные попытки создать какие-то устойчивые союзы в регионе почти не привели к успеху, а там, где привели, например, ГУАМ или Шанхайская организация сотрудничества, есть серьезные интересы игроков извне, что и способствует их сравнительно эффективному функционированию.
Все это делает евразийское пространство политически нестабильным, а его развитие неустойчивым и ассиметричным. Евразия превращается в площадку соперничества, конкуренции и взаимного выдавливания больших стран, включая Россию и США. Сама же Евразия становится бесперспективным регионом, в развитие которого ни одна страна, за некоторым исключением Казахстана, не вкладывается стратегически: ни политически, ни концептуально.
Существует большая опасность того, что евразийский регион станет заложником противоборства больших стран, отчасти повторяя судьбу, например, Европы периода холодной войны. То есть, он может стать театром своего рода «региональной холодной войны».
Наивно считать, что центробежные тенденции, запущенные с распадом СССР, остановятся на границах его союзных республик, какими они были к 1991 году. Не было и нет никаких серьезных причин полагать, что большая империя распадется по условным внутренним границам, многие из которых, как хорошо известно, были определены весьма субъективно и не соответствовали ни экономическим, ни политическим, ни тем более, этнокультурным.
Распад СССР не закончился с распадом на бывшие союзные республики, он продолжается. Советская империя распадается ежедневно. Идут глубокие процессы культурного, экономического, ментального, если хотите, распада, и этот процесс еще далек от своего завершения. Евразия представляет собой регион с не устоявшимися еще границами между государствами. Можно с большой долей уверенности предположить, что границы расположенных там стран будут меняться, сдвигаться, оспариваться, оставаться предметом переговоров, а то и конфликтов. Это совпало со стартом масштабного изменения политической географии всего мира, а также с целым рядом интеграционных процессов, которые в последние годы стали намечаться на постсоветском пространстве. Все это усиливает нестабильность и требует большой взвешенности от игроков извне.
Распад СССР привел к бурному росту национальных квазиэлит. В значительной степени эти новые элиты оказались таковыми случайно, в силу определенного стечения обстоятельств. Особенности и структура советской элиты позднего времени привели к тому, что образовавшиеся местные элиты в целом оказались неспособны принять на себя всю полноту ответственности за свои страны, отделить национальные интересы от личных, клановых, семейных, подняться выше старых обид и предрассудков. Во главе постсоветских стран оказались лидеры и группировки, не обладающие навыками стратегического и глобального видения, не имеющие опыта принятия самостоятельных решений и их реализации. Все эти элиты носят переходный характер. Ни одна из них, включая элиту российскую, не является полноценной национальной элитой. Они не способны сформулировать и выразить интересы своих стран и построить механизм их реализации, не включены, в силу тех или иных причин, в мировой политический истеблишмент и, соответственно, лишены многих рычагов международного влияния.
С другой стороны, политические режимы, сложившиеся в странах СНГ, также носят переходный характер. Ни один из них не приобрел законченной формы и не выработал нужных процедур, от процесса принятия решений до механизма кадрового отбора и т.д. Ни в одной стране СНГ еще не сложились реальные политические партии, независимые средства массовой информации, эффективное разделение властей, устойчивая частная собственность, уважение к букве закона и т.д. Практически везде политическая система, конституция, законы являются объектом манипуляций и избирательного использования.
Постепенно нарастающая вовлеченность евразийских элит в мировые процессы приводит к тому, что они становятся все более глобальными, а их народы в то же время остаются провинциальными. В результате, элиты демонстрируют свою ответственность перед миром, а не перед страной. Особенно этот процесс заметен в «продвинутых» евразийских странах, таких как Россия, Украина, Грузия, Казахстан и т.д.
Безусловно, такая ситуация не будет продолжаться вечно. Ближайшее десятилетие может стать периодом, когда на арену во всех евразийских странах, в том числе в России, выйдет поколение элиты, не имеющее корней в советской политической культуре, но гораздо более адекватно представляющее интересы своей страны, ее роль в мире. Многое будет зависеть от того, как произойдет смена элит, ибо механизма такой смены еще нигде в Евразии нет, как нет и политических традиций, обеспечивающих передачу власти без передела собственности и изменения законодательства. Особенно трудно это будет проходить в странах, где сильна клановая или семейная организация общества, а также развита коррупция.
Например, в Средней Азии наибольшим вызовом национальной элите является ваххабизм. Руководство среднеазиатских республик для борьбы с ним, в основном, использует военные методы, а также нередко выдвигает обвинения в терроризме против собственной оппозиции. У них нет понимания необходимости систематической борьбы с терроризмом путем идеологической и воспитательной работы, создания системы современного образования и т.д. Все это осложняется колоссальными запасами оружия, которые скопились в Евразии и продолжают увеличиваться. Государственное военное сотрудничество сводится к тренировкам по борьбе с терроризмом, которые проводятся, в основном, специалистами из России, США и Израиля. Одновременно растет внешнее военное присутствие в регионе, а российско-китайское военное сотрудничество все больше напоминает стратегическое партнерство.
То, что происходит, например, в Грузии, или явно не последние досрочные выборы на Украине, грядущие кардинальные изменения в политической системе России и т.д. свидетельствуют о том, что процесс ухода от постсоветской системы в этих странах набирает силу. В ряде других стран мы видим попытки заморозить переходное состояние, заведомо обреченные на неудачу. Другими словами, Евразия вступает в новый виток борьбы элит и перестройки политических систем на постсоветском пространстве.
Такие же процессы наблюдаются в национальных экономиках. С одной стороны, глобализация требует максимальной интеграции в мировую экономическую систему и, соответственно, привнесение международных норм в национальный бизнес. С другой стороны, - необходимость проведения «правых» рыночных реформ входит в острое социальное противоречие с откровенно «левыми» настроениями народа практически во всех странах СНГ. При этом в большинстве своем евразийские экономики, в силу своих небольших размеров, не представляют интерес для серьезных зарубежных инвесторов, а неразвитость транспортной системы, особенно в Средней Азии и на Южном Кавказе, приводит к тому, что эти районы оказываются в стороне от главных торговых путей.
Большинство евразийских стран играют незначительную роль в мировой экономике. Например, объем торговли стран Средней Азии составляет примерно один процент от всей азиатской торговли. С другой стороны, Каспийский регион привлекает большое внимание в силу наличия там запасов энергоресурсов, в которых заинтересованы самые разные страны - от США и Западной Европы до Индии, Ирана и Пакистана. Огромный интерес к энергозапасам Евразии испытывает Китай. Можно не сомневаться, что по мере развития индийской, китайской экономик и экономики Юго-Восточной Азии большинство стран региона начнут переориентироваться на эти рынки в ущерб рынкам западных стран.
То же самое можно сказать и о внешнеполитических ориентирах евразийских стран. Очевидно, что все они стараются интегрироваться в глобальные процессы. Большинство из них пытается это сделать или путем примыкания к каким-то большим игрокам извне, стараясь подстроиться под их внешнеполитические приоритеты и нужды, или через прямой выход на глобальный рынок. Украина и Грузия тянутся к США, другие, как Армения, стараются присоединиться к России, третьи, как Молдавия, тяготеют к Европейскому союзу. Азербайджан и Казахстан стараются стать самостоятельными игроками на глобальном экономическом рынке, хотя Казахстан, например, активно развивает отношения с Китаем и Ираном. Это разрушает Евразию как единое целое, но дает возможность странам региона подключиться к глобальным процессам и попытаться вырваться из евразийской провинции.
Острой проблемой для стабильности многих евразийских государств являются их демографические тенденции. С одной стороны, демографическая картина России пока остается неопределенной, численность ее населения не растет. При этом в ней сегодня проживают до 15 миллионов нелегальных иммигрантов, что составляет приблизительно 10% населения страны. Идет депопуляция Дальнего Востока и части Сибири, где начинают формироваться центры поселения китайцев и корейцев. Большие демографические проблемы испытывают Казахстан и Киргизстан, куда активно проникают иммигранты из Китая. Проблемой для стабильности региона являются и сотни тысяч беженцев, изгнанных с мест своего проживания за последние 15 лет, которые требуют восстановления справедливости.
Можно назвать еще ряд важных факторов, которые будут в ближайшее десятилетие влиять на развитие постсоветского пространства, однако очевидно, что оно объективно является сегодня местом политического противостояния, соперничества, борьбы за влияние, ресурсы и рынки больших игроков извне, в первую очередь, России и США. Все больше активизируется в Евразии Китай. Именно их политика и будет в ближайшее десятилетие определять ситуацию в регионе и геометрию его развития больше, чем политика местных государств. Если бы отношения США и России приобрели характер стратегического партнерства, о чем говорили лидеры этих стран еще несколько лет назад, ситуация в евразийском регионе была бы гораздо более стабильной, предсказуемой и перспективной.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
