Петр Гончаров, политический обозреватель РИА Новости.
Все уже привыкли к экстравагантности президента Ирана Махмуда Ахмадинежада. Поэтому и ожидали от его появления в Нью-Йорке на 62-й сессии Генассамблеи ООН «чего-то такого». Ожидания сбылись.
Бенефис явно удался. В пылу красноречия, почувствовав себя чуть ли ни мессией, Ахмадинежад не преминул предупредить сильных мира сего: «Если мировые державы прислушаются к моему совету, то они будут жить в мире и безопасности. Если же нет, то, как сказано в Коране, погрузятся во тьму». На такое не отважился бы даже его кумир, архитектор и творец исламской революции в Иране аятолла Хомейни.
Впрочем, как сказано в другом святом писании, «Богу - богово, а кесарю -кесарево». В том смысле, что и о мирских проблемах не надо забывать. Самая насущная проблема мирового сообщества - ядерная программа Тегерана. И от иранского президента в Нью-Йорке надеялись услышать слова о ее мирной направленности, а услышали лишь призывы повернуться к Богу. Так что можно не сомневаться: удавшийся бенефис Ахмадинежада - только начало.
Продолжение последует 27 сентября. В этот день главы МИД «иранской шестерки» соберутся в штаб-квартире ООН, чтобы рассмотреть дальнейшие действия в отношении ядерной программы Тегерана. Если говорить о диспозиции внутри «шестерки», то она представлена «проиранской двойкой» (Россия и Китай) и «антииранской четверкой» (США, Франция, Великобритания и Германия). Под «дальнейшими действиями» следует понимать, конечно, санкции, точнее - ужесточение санкций. Ведь требования предыдущей резолюции Совета Безопасности ООН 1747 о моратории на все виды работ по обогащению урана Иран не выполнил и не думает выполнять, а предусмотренные на этот случай санкции не произвели на него никакого впечатления. За ужесточение санкций выступает «четверка». Россия и Китай готовы дать Ирану очередной шанс избежать наказания.
Можно не сомневаться, что ужесточения санкций не будет. У России и Китая достаточно аргументированная позиция. В своем выступлении это продемонстрировал глава российского МИД Сергей Лавров. По мнению министра, обсуждение в Совете Безопасности ужесточения санкций в будущем не исключено. Но делать это пока рано - сейчас Совбез должен поддержать договоренности, достигнутые между Ираном и МАГАТЭ, и дать иранским властям возможность их реализовать. Главная же цель «шестерки» - устранить неясности в ядерной программе Ирана, а не вводить новые санкции. В результате такой политики у «шестерки» наконец появится та самая «ясность по многим вопросам, не получавшим до сих пор ответов», считает Лавров.
Иран, безусловно, сумел в ходе заметно активизировавшегося в последнее время сотрудничества с МАГАТЭ закрыть ряд «белых пятен» в своей ядерной программе. Однако все эти «пятна» относятся к «прошлому». В частности, закрыт вопрос «плутониевого следа» в иранских центрифугах и т.д. Но остался главный вопрос. А именно: какова объективная необходимость для Ирана создавать полный ядерный цикл, т.е. создавать технологии обогащения урана в промышленных объемах, не имея при этом технологий для производства уже из обогащенного урана таблеток ТВЭЛ (тепловыделяющие элементы)? В реактор ядерное топливо загружается исключительно в виде ТВЭЛ. А технологий для создания ТВЭЛ у Ирана в обозримом будущем не будет. Почему Иран, в таком случае, по-прежнему развивает цикл по обогащению урана? На этот самый принципиальный вопрос Ахмадинежад так и не дал внятного ответа.
Между тем, далеко не все в Тегеране разделяют его позицию. Главный соперник Ахмадинежада на президентских выборах экс-президент, а ныне председатель самого влиятельного в Иране органа Совета экспертов Рафсанджани, например, заявляет, что иранская ядерная программа, конечно, - «национальный приоритет», но «при этом она не должна обернуться для иранского народа катастрофой». Эту точку зрения в Совете экспертов разделяет явное большинство.
Поэтому яркий бенефис Ахмадинежада в Нью-Йорке был направлен не столько на завоевание симпатий в ООН, сколько на то, чтобы не растерять поддержку среди самих иранцев.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
