Дмитрий Шушарин, политический обозреватель РИА Новости.
Выдвижение Андрея Лугового, подозреваемого Лондоном в совершении террористического акта, кандидатом в депутаты по списку ЛДПР оставило в тени другие события, происходившие на съезде этой партии. Между тем его следует рассматривать именно в связи с тем, что там говорилось Владимиром Жириновским. Его слова, как известно, и составляют все содержание подобных мероприятий.
Так вот, все было достаточно серьезно. Сначала теория. Владимир Вольфович складно и ладно обосновал историческую неизбежность авторитаризма в России. Так изложил, что и не поспоришь, - действительно, не удалось нашей стране то, что получилось у Европы с Америкой. Но было и практическое предложение: отказаться от всенародных выборов президента России, избирать его в Государственной думе.
Так что вполне программное выступление. Не Луговым единым. Хотя, конечно, этот персонаж придал всему происшедшему законченность и ясность.
Напомню, что второе место в списке ЛДПР оказалось вакантным после ухода Алексея Митрофанова в «Справедливую Россию». Ухода, как полагают, не вполне согласованного и одобренного, но это не так уж и важно. Существенно другое - меж Митрофановым и Луговым есть колоссальная разница, в известном смысле, они антиподы.
Алексей Митрофанов долгие годы олицетворял интеллектуальное начало в ЛДПР. Кроме того, несмотря на всю внешнеполитическую активность лидера партии, именно Митрофанов был тем человеком, с которым связывались представления о претензиях ЛДПР на респектабельность, так сказать, на уровне мировых стандартов. Главный геополитик либерал-демократов - так можно его охарактеризовать. И не только теоретик - практических дел тоже хватало.
И вот теперь его место занимает человек, который не имеет шансов выехать за пределы России без риска быть задержанным и предстать перед судом. Это принципиально меняет позиционирование ЛДПР и внутри, и вне страны.
Мнения разделились. Одни комментаторы полагают, что Владимир Жириновский пошел на это не от хорошей жизни - электоральные перспективы его партии оцениваются весьма низко. Другие, напротив, предлагают задуматься над тем, какой план может стоять за этой комбинацией, на что рассчитывают Жириновский и Луговой.
Предложение задуматься всегда предпочтительнее. Тем более что, несмотря на нынешние скромные рейтинги, лидер ЛДПР поставил перед партией весьма амбициозные задачи. Не менее 15 процентов - вот каков, с его точки зрения, желательный и возможный результат либерал-демократов на декабрьских выборах.
Разумеется, этого еще надо добиться. Но то, что политический проект, который еще недавно казался анахронизмом, теперь активирован, это несомненно.
Тут, конечно, начинаются гипотезы и предположения, ведущие к реконструкции реальности. Но такой прием имеет право на существование.
Итак, что же конструируется из имеющегося материала? Ну, не то чтобы третья партия власти, конечно. Но все же нечто при власти. Возможно, при каком-то политическом лагере.
И программная речь Жириновского, и появление Лугового - это все слова и дела людей, которых совершенно не заботит их позиционирование во внешнем мире. Для российской власти, как, собственно, для власти в любой стране, подобное позиционирование весьма существенно. Внешняя легитимация жизненно необходима и администрации США, и российскому истеблишменту. По-разному и в разной степени, конечно, но без нее никто не обходится - даже (а может быть, особенно) Иран с Северной Кореей.
В этом контексте ЛДПР становится партией тех, кто готов принципиально изменить характер подобной легитимации. Речь Жириновского - это не статья о суверенной демократии. Статья стала предметом для дискуссий, которые еще далеко не окончены. Выступления лидера ЛДПР просты и не обсуждаемы. Именно в силу своей простоты. А о том, чем Луговой отличается от Митрофанова, уже говорилось.
Существуют ли во власти люди, которые хотели бы таких изменений: такой трансформации внешнего позиционирования и внешней легитимации? Наверное, да. Но в рамках двух нынешних партий власти это невозможно. По разным причинам. Но я бы выделил одну. И назвал бы ее кастово-стилистической.
«Единая Россия» и «Справедливая Россия» потому и именуются партиями власти, что в них входят люди, принимающие решения. Можно сколько угодно называть эти политические объединения клубами бюрократов, но в этом их сила, в этом причина их равноправной конкуренции. До уровня двух этих партий дотягивали немногие члены ЛДПР, и Алексей Митрофанов был одним из них.
Теперь его заменили на человека, подозреваемого (пусть и англичанами) в исполнении теракта. Тут ключевое слово не «теракт», а «исполнение». Если и есть во власти люди, которые хотели бы, чтобы Россия развивалась по Жириновскому, они пока вынуждены довольствоваться тем, что их настроения выражает партия исполнителей, а не партия людей, принимающих решения.
Впрочем, истории известны случаи бунта исполнителей. Вот и Луговой заговорил о том, что не прочь стать президентом России. Осталось уговорить электорат. Но он в последние годы предпочитает выбирать людей, принимающих решения.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
