Одно из неизбывных мечтаний цивилизованного человечества - забыть Герострата, какую бы фамилию он ни носил, и какое бы преступление он ни совершил.
И ни одного Герострата человечеству за всю свою историю так и не удалось забыть. От того первого, что сжег прекрасный храм в древнегреческом городе Эфесе, до тех, кто в ХХ веке прославил себя величайшими преступлениями.
СМИ уже несколько дней склоняют фамилию вирджинского убийцы Чо Сын Хи, вороша его биографию, его пристрастия, исследуя каждую его строчку...
И почти никому нет дела до тех, кто стали его жертвами.
Что нам ТВ рассказало об оборванных жизнях студентов и преподавателей Университета? Была общая панихида, общая скорбь, общее поминовение со свечами под ночным небом Вирджинии. Зрелище эффектное, картинка выразительная - ничего не скажешь. Но вся штука в том, что боль конкретных людей утонула в этой зрелищной красивости.
Такова ирония нашей цивилизации: те, кто убиты, и тем, кому, возможно, предначертано было стать шопенгауэрами, спинозами и ньютонами, выпадают в осадок безвестности, а тот, кто их убил становится мировой известностью и на какое-то время самым популярным ньюсмейкером.
Новым витком внимания к этому своеобразному шахиду стало обнародование видеозаписи, сделанной им самим между двумя стрельбами.
Она примечательна в гораздо большей степени, чем могло бы показаться на первый взгляд и даже не столько своим содержанием, сколько самим фактом своего существования.
Студент подготовил и просчитал не только убойно-силовую составляющую своей акции, но и все нюансы ее информационного обеспечения. Вот он пару раз прицелился и убил. Ничего особенного не почувствовал. То есть понял, что стрелять в живого человека он может, и пошел снимать на видео мэсседж для всего человечества. Для начала попозировал с пистолетами, потом сказал речь о своих претензиях к обществу потребления, к президенту Бушу...
На видеозаписи говоривший был бесстрастен, как отметило агентство Associated Press. Текст был патетический, но опять же звучал монотонно: «Вы превратили в руины мое сердце, изнасиловали мою душу, подвергли пыткам мое сознание. Вы решили, что всего-навсего разрушили жизнь одного жалкого паренька. Спасибо, я умру как Иисус Христос, и моя смерть вдохновит многие поколения слабых и беззащитных людей».
Записал, наверное, прокрутил кассету, упаковал ее, бросил бандероль в почтовый ящик и после этого вернулся в альма матер, чтобы продолжить начатое.
Теперь он стрелял во славу своего бессмертия; он работал на резонанс, стараясь соответствовать тому образу, который уже создал на пленке. Судя по тому, что он убил себя именно последним патроном, ясно, что был он в своем уме, никакой истерики отчаяния в его действиях не присутствовало, рассудок все контролировал. С каждым новым выстрелом он понимал, что входит в историю и что таким единственно для него возможным способом сумел победить свою анонимность.
И он оказался прав. На утро после своей смерти он проснулся (если бы смог проснуться) знаменитым. То, что его сочли ненормальным с неподъемными комплексами личной недостаточности, с нереализованными амбициями в социально-общественной жизни, с неудачами в отношениях с женщинами, и то, что ему припомнили госпитализацию в психиатрической лечебнице, и жалобы девушек из его группы (он с мобильника под столом фотографировал их ноги) уже не могло скомпрометировать его подвига.
Как и то, что доступность в Америке огнестрельного оружия, невольно спровоцировала уже не одно подобное преступление. Его имя было у всех на устах, его лицо у всех - на телеэкранах, обстоятельства его жизни и смерти - в анналах истории. Теперь при каждом аналогичном суициде с меньшим или большим количеством жертв будут вспоминать его - Чо Сынг Хи.
Нужна ли была более выразительная иллюстрация к тем мотивам, по которым он совершил то, что совершил. Два пистолета и глобальные медиа - вот и все, что ему потребовалось, чтобы удовлетворить свое деформированное тщеславие.
В четвертом веке до нашей эры некто по имени Герострат удовлетворил свое тщеславие тем, что сжег храм Артемиды. До нас не дошли имена зодчих великого творения, но мы знаем имя его погубителя.
Григорий Горин на эту тему написал пьесу-притчу «Забыть Герострата».
Торговец рыбой Герострат рассказывает о том, что он чувствовал, когда увидел дело рук своих - пылающий храм. «Никогда, ни на какой праздник не сбегалось столько зевак! Все бежали к моему костру. И орали, и плакали, и рвали на себе волосы, а я взбежал на возвышение и крикнул: «Люди! Этот храм сжег я.. Мое имя Герострат!!!».
Люди сначала хотели казнить его на месте, потом он был отдан под суд. Слово за слово выяснилось, что он неудачник как в бизнесе, так и в личной жизни, но храм поджег не из мести. «Мне надоело прозябать в безвестности». Судья ему пообещал, что люди забудут его имя, как забывают страшные сны.
Судья плохо знал людей и не имел представления о роли СМИ в человеческой цивилизации. Сожжение храма стало грандиозным информационным поводом, а сам Герострат - самым знаменитым ньюсмейкером Эфеса, вскоре выкинувшего на читательский рынок бестселлер «Записки поджигателя храма». Сидя за решеткой, он разбогатеет.
Как наверняка разбогатеют в недалеком будущем родственники Чо Сын Хи, продав права на историю его жизни Голливуду и телевидению.
Судья Клеон сильно надеялся, что со временем ненавистное имя Герострата будет проклято и забыто. Он ошибся. Герострат был, есть и будет. И будет он снова и снова рождаться. И всегда будет провозглашать: «Делай, что хочешь, богов не боясь, и с людьми не считаясь!»
Но провозглашать это Геростраты будут не только по причине своего необузданного честолюбия и болезненного тщеславия.
Дело-то я думаю в анонимности массового человека. Это при том, что нынешний Герострат живет в открытом обществе, пронизанном культом известности, жаждой статусности, надеждой на избранность.
Для кого-то жизнь - это выживание, для кого-то - сплошное соревнование на первенство чего-либо.
Говорят, что Америка такая страна, где все, что вокруг тебя, дразнит посулами - одежда, дома, виллы, образование, карьера, кредиты, счета в банках, пластиковые карточки, эксклюзивный отдых в раю и престижные места на кладбище.
Не все в этой бесконечной гонке - чемпионы и рекордсмены, но благодаря СМИ, все могут так или иначе смаковать изо дня в день эти победы, любоваться звездами шоу-бизнеса, спорта, сплетничать о них, жить слухами и надеждами на манну небесную.
Кто-то не выдерживает и... Хочется прибавить: сходит с ума. Но это не так. «Жалкого паренька» рассудок не оставил. В нем просто умерла душа.
***
Уже после гибели Герострата граждане греческого города Эфеса решили, если верить Горину, восстановить сожженный храм.
- Кто, - спросил Человек театра эфесца Клеона.
- Они, эфесцы...
- Их имена. Ну?
- Не помню...
- Вспомни, Клеон! Несправедливо, что они всегда остаются безымянными. Вспомни!
...Никто теперь долгое время не сможет вспомнить что-либо о Вирджинском технологическом университете, кроме того, что там учился Чо Сын Хи, убивший в один несчастный день три с лишним десятка человек.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
