Вадим Дубнов, независимый обозреватель - для "РИА Новости".
Свои соболезнования по поводу смерти премьер-министра Армении Андраника Маргаряна выразили представители практически всех без исключения ведущих политических сил Армении. На фоне неизбывного дефицита ярких личностей, который отличает большинство постсоветских политических небосклонов, Армения действительно выделялась фигурой своего премьер-министра. И дело не только в том, что на этом посту он продержался семь лет - а до него премьеры сменялись с итальянской или, если угодно, украинской частотой. Дело в том, что фигура Андраника Маргаряна являла собой едва ли не краеугольный камень армянской политики, уравновешивая баланс весьма противоречивых сил. Ему удавалось оставаться компромиссным политиком, стоящим между не очень популярной властью и не очень убедительной оппозицией, ни разу при этом, не позволив никому усомниться в чистоте продолжения своей диссидентской биографии.
Андраник Маргарян был немногословным политическим тяжеловесом. Он ни разу не обмолвился о своих президентских амбициях, но его расположения ждали все возможные соискатели. Даже не участвуя в президентской гонке, он самим фактом своего политического существования влиял на интригу, пусть даже интрига и не была бог весть как закручена.
Именно этим политическим фоном и объясняется та кажущаяся нервозность, в которую погрузилась с его уходом армянская власть. Вопреки конспирологической традиции, которая порой свойственна армянской политике, никаких домыслов на тему зловещих тайн этой смерти не слышно. Хотя, казалось бы, время само подсказывало очевидные ходы для всевозможного версификаторства. Инфаркт настиг премьера в преддверии развязки парламентских выборов, за которыми открывалась и финишная прямая - 2008-й год, финал армянской операции «Преемник». Ряд политологов немедленно предположили, что без премьера неминуемо ослабнут позиции республиканцев - партии армянской власти, и в этом предположении опять же сквозило признание масштаба личности, теперь уже посмертное. И в самом деле, если бы это случилось перед прошлыми выборами, последствия для власти могли бы стать более драматическими. Однако сегодня традиционная модель вертикали власти отстроена в Армении с той эффективностью, которая нивелирует роль даже такой личности, как Андраник Маргарян.
И если уж говорить совсем прямо, то политическая ситуация в связи со смертью премьера в некоторой степени даже упростилась.
Неясность с окончательным выбором преемника определяется не столько неизвестностью его имени - оно-то как раз известно всем: Серж Саркисян, и какую бы должность он ни занимал, главной оставалась одна - тот самый преемник. Однако и сам президент Роберт Кочарян, кажется, еще и сам до конца не определился со своими планами. И даже если на встрече с Владимиром Путиным он и не обсуждал перспективы своего третьего срока, сами эти слухи подтверждают неопределенность планов армянской власти. В условиях подобной двойственности Армения пошла по уже изученному пути создания дублирующей партии власти. Но если в России обе партии управляются разными людьми из фактически единого центра, то в Армении вторую партию под названием «Процветающая Армения» возглавил не высокопоставленный чиновник, а Гаго Царукян, крупнейший армянский бизнесмен. Чем обусловливается и несколько большая ее самостоятельность, и куда более острый накал борьбы за административный ресурс.
Сами лидеры партии не опровергают слухов о том, что своим кандидатом в президенты они видят нынешнего министра иностранных дел Вардана Осканяна, чьи шансы на победу невелики. Понятно и то, что Серж Саркисян точно не является фаворитом этой новой политической силы. Стало быть, истинной целью партии, о которой можно только догадываться, является, судя по всему, даже не третий срок Кочаряна, а такое большинство в парламенте, которое позволило бы оставить нынешнего президента реальным лидером страны в каком-то ином качестве.
С другой стороны, победа республиканцев, ведомых Маргаряном, еще не ставила победную точку в истории успеха Сержа Саркисяна, потому что премьер был готов скрывать свои предпочтения до самой развязки. Даже будучи лидером партии власти, он сохранял ровные отношения со всеми участниками армянской политической игры, а в соответствии с ее правилами в оппозиции мог оказаться любой. Экс-спикер парламента Артур Багдасарян был явно не последним в списке представителей власти, решившихся на самостоятельную игру. Пикантности ситуации добавляло то, что Маргарян был одним из немногих серьезных представителей армянской элиты, пользовавшихся прочной репутацией прозападного политика. В условиях зреющей необходимости корректировки стратегического курса Армении такая репутация тоже могла бы сыграть определенную роль в калейдоскопическом раскладе элитных предпочтений.
Однако все эти коллизии едва ли могли стать актуальными в этом предвыборном цикле. И едва ли Маргарян мог всерьез повлиять на окончательное развитие событий. Возможно, Маргарян потому и был столь сдержан в обозначении своих планов, что они были рассчитаны на будущее. Искушенный политический боец, Маргарян не мог не понимать, что перечень возможных вариантов 2007-2008 года настолько ограничен, что вмешиваться в эту борьбу совершенно бессмысленно. А вот возможные превратности, которым подвержена любая вертикаль власти, особенно со сменой иерарха, могли открывать ему серьезные перспективы в самом недалеком будущем.
Второй инфаркт перечеркнул эти планы. Теперь все органично становится на свои места, и это, пожалуй, единственное последствие внезапной смерти премьер-министра. Главный и единственный кандидат в преемники Серж Саркисян, всегда предпочитавший вторые позиции - и в правительстве, где он был министром обороны, и в Республиканской партии, теперь становится первым. И с точки зрения технологии операции «Преемник» все получилось и в самом деле как нельзя более вовремя. Нет никаких сомнений, что именно он теперь станет премьер-министром, и в этом качестве именно он поведет республиканцев на парламентские выборы. Победа республиканцев под руководством Саркисяна, став его личной победой, на 90 процентов открывает ему прямую дорогу в президентский дворец. При том административном ресурсе, которым Саркисяну больше ни с кем не надо делиться, в этой победе уже сомневаться не приходится.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
