Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
С очередным саммитом Россия-ЕС произошло то же, что с несколькими предыдущими. И еще с саммитом «большой восьмерки» в Санкт-Петербурге этим летом. То есть он отнюдь не сорвался, хотя накануне его мрачных предсказаний было множество.
Прежде всего, из-за того, что Москва рассчитывала начать в Хельсинки разговор о новом базовом соглашении между РФ и Евросоюзом вместо предыдущего, срок действия которого истекает 1 декабря 2007 года. Но Польша наложила вето на эту ключевую тему саммита - из-за российского эмбарго на поставки сельскохозяйственной продукции из своей страны.
Второй причиной срыва саммита должен был стать отказ России ратифицировать европейскую Энергетическую хартию, ранее подписанную ей.
Но административно-дипломатическим искусством в равной степени владеют как в Москве, так и в Брюсселе (месте расположения административных структур Евросоюза). Дипломаты с обеих сторон без чрезмерных усилий нашли иные темы для обсуждения. В данном случае то был Иран, Ближний Восток, Корейский полуостров, Балканы (Косово), а также ход выполнения решений нескольких предыдущих решений саммитов Россия-ЕС. Например, тех, которые касались обязательств Евросоюза по «минимизации негативных торгово-экономических последствий расширения ЕС для интересов России». А еще в двусторонних документах ранее были зафиксированы такие проблемы, как положение русскоязычных жителей стран Балтии. И об этом тоже можно и нужно было побеседовать.
Однако нельзя не заметить, что подготовка к очередному дипломатическому мероприятию, в котором участвуют Россия и европейцы, уже привычно сопровождается информационной бомбардировкой такого рода, как мы видели и в этот раз. И также привычно драматичные ожидания оказываются несбывшимися.
Ровно неделю назад российский президент находился на другом саммите - в Ханое, где собрались лидеры 21 экономики Тихоокеанского региона, от США до страны-хозяйки встречи, Вьетнама. Сравнить результаты, и особенно атмосферу этих двух встреч на высшем уровне - такая идея кажется попросту очевидной.
Они, конечно, в чем-то были похожи. Поскольку любой саммит - это формальное, парадное, хорошо срежиссированное мероприятие. Заранее известно, кто и что скажет, и даже что ему ответят. Происходит это оттого, что встречи лидеров - это наиболее эффективный способ самоорганизации бюрократии, которая готовит к ним множество документов. Документы же эти возникают в тех случаях, когда между встречающимися странами идет торговля, общение людей, и вообще все, что происходит между странами. Лидеры могут решить проблемы, возникающие в процессе такого общения, а могут и отложить их на будущее.
В эту схему, повторим, вписывались саммиты как в Хельсинки, так и в Ханое. И все же в Ханое было теплее, и не только из-за климата.
Почему? Потому что ЕС - чуть ли не единственный регион мира, где живут иллюзиями о том, что не только члены, но даже соседи и партнеры этой региональной группировки должны соответствовать принципам, которые Евросоюз разрабатывает односторонне. В данном случае речь о принципах сотрудничества в энергетике (которые Россию не устраивают и не будут устраивать), и о множестве других вещей.
Это даже не позиция правительств - наоборот, чиновники, особенно дипломаты, как видим, умело сближают стороны. Это часть европейской политической культуры. И касается эта культура далеко не только России - посмотрите на споры, которые кипят на старом континенте по поводу Турции, которая хочет вступить в ЕС. Или на несколько других сюжетов, также не имеющих отношения к России.
На саммите в Ханое атмосфера была другой. И вообще не помню ни одного саммита АТЭС, чтобы там стоял вопрос о срыве этого мероприятия оттого, что кто-то имеет претензии к России или другим членам организации. Претензии, конечно, есть, но они считаются повседневной реальностью. Саммиты созываются не для того, чтобы навязывать друг другу позиции, а чтобы искать общее для регионального экономического развития.
Было интересно услышать на Деловом саммите АТЭС (части недельного форума этой организации) беспощадные определения в адрес Европы как экономической общности и как политической культуры. Прозвучали они во время дискуссии, в которой, помимо глав крупных корпораций, принимал участие глава правительства Сингапура Ли Сянь Лун (хотя не все оценки принадлежат ему). Если коротко, то Европа, по мнению жителей Тихоокеанского региона, очень плохо адаптируется к переменам в мире, сопротивляется реальностям глобализации, принимает поэтому ошибочные решения в торговой политике. Результат - экономический рост, который у тихоокеанских стран вызывает лишь усмешку.
Конечно, пропагандистский тезис о том, что России может надоесть сложность отношений с Европой, и она «переориентируется» на Азию, был фальшивым всегда. Экономические (и географические) реальности Москвы таковы, что она старается общаться как с теми, так и с другими. Просто атмосфера этого общения оказывается неодинаковой.
Приходилось читать, что Москва возлагала именно на саммит в Хельсинки какие-то особые надежды, и огорчена всем, что произошло вокруг него. На самом же деле в официальных кругах накануне саммита Россия-ЕС - когда еще даже не поднимался вопрос о его срыве - дискутировалась идея о том, стоит ли его повестка дня приезда туда президента.
Это нормальная дискуссия. Здесь стоит напомнить, что незадолго до того Москва, по неофициальным оценкам правительственных источников, обсуждала идею отказа от проведения саммита Россия-АСЕАН в филиппинском городе Себу в декабре. Причина - «недостаточное наполнение» этого саммита, то есть отсутствие принципиально новых документов для подписания там. И это притом, что отношения России и АСЕАН очевидно находятся на подъеме, и никаких скандальных для Москвы ситуаций там не возникает. Будут еще саммиты, серьезные и результативные.
В том, что касалось Хельсинки, всерьез идея отказа от приезда на саммит даже не обсуждалась. Поскольку перманентно взбудораженная новыми реальностями нашего мира верхушка ЕС отнеслась бы к этому с минимальным пониманием - в отличие от верхушки АСЕАН.
И все же два саммита с Евросоюзом в год - это, кажется, многовато.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
