Василий Зубков, экономический обозреватель РИА Новости.
Горькое послевкусие от несостоявшейся сделки люксембургского металлургического гиганта и российской «Северстали» еще долго будет нас беспокоить. Случись наоборот, это стало бы первым масштабным выходом на международный рынок крупной российской компании в истории частного предпринимательства в России. Тем не менее, позиции российской металлургии в мире не так уж слабы. Экспорт черных и цветных металлов растет. Эта отрасль пользуется поддержкой властей.
Расторгнутая сделка с «Арселором» стала не только поражением Алексея Мордашова, владельца «Северстали», но и в целом проигрышем для всего российского бизнеса, - считают многие. Например, Юлий Квицинский, вице-председатель думского комитета по международным делам, в прошлом видный дипломат, видит в этом одно из проявлений антироссийской кампании на Западе.
Председатель комитета Госдумы по собственности Виктор Плескачевский назвал сделку «Арселора» с индийской Мittal Steel «абсолютно политическим решением» и «примером недобросовестной конкуренции».
Хотя иные и скажут, что тут расстраиваться - законы конкуренции жестоки, но справедливы. Мол, не хватило средств у владельца «Северстали» Алексея Мордашова и индийский магнат Лакшми Миттал дал в конечном итоге больше денег. Но не все так просто в этом мире. Даже в джунглях крупного современного бизнеса, где нажива - это все, есть свои принятые этические нормы поведения.
Первое, если сделку по слиянию с «Северсталью» задумали как способ повысить цену компании «Арселор», столкнув лбами двух конкурентов, то операция явно удалась. За пять месяцев ее цена выросла на 12 млрд. евро. При этом люксембуржцы потратили на «оборону» от Миттала, а затем «братание» с ним всего 370 млн. евро (адвокаты, консультации финансистов, информационное обеспечение, отступные Мордашову и пр.).
На первом этапе жесткая критика в адрес индийца из уст руководства «Арселор» звучала вслух, в прессе и на сайте компании. Мол, предложение азиата - это «недружеское поглощение», и что его деньги - это «monkey money». Было широко растиражировано сравнение, сделанное администрацией люксембургской компании, продукции индийского магната с продукцией «Арселор», как дешевого одеколона и элитного парфюма... Исполнительный директор «Арселора» господин Ги Долле назвал средства индийского магната «игрушечными деньгами из игры «Монополия».
Можно ли было не верить этой воинствующей риторике, как и господину Киншу, главе совета директоров «Арселор», когда он жал руку русскому бизнесмену после подписания в мае обязывающего соглашения о слиянии двух компаний? Кстати, потом после нового предложения Миттала, все обидные слова в адрес индийцев были изъяты с сайта компании и акционерам предложили их забыть. Никаких, даже формальных извинений в адрес Алексея Мордашева, который, как признался сам господин Кинш, сработал катализатором, автор не слышал.
Второй вопрос - насколько на конечный результат сделки повлиял фактор русофобии? Не очень верится, что никак. В западных СМИ продолжает главенствовать устойчивое негативное отношение к встающей на ноги России. Провозглашаемые на словах «партнерство и сотрудничество» на деле выглядят так, что русским на Западе можно свободно покупать футбольные клубы и замки. Вход же в крупный бизнес на европейские и американские рынки всячески ограничивается.
Причины разные, иногда чаще надуманные, но всегда протекционистские. Например, американцы указывают на высокие риски сделок с российскими олигархами, разбогатевшими в ходе сомнительных операций. Например, в сделке с «Северсталью» американский банк Goldman Sachs, консультирующий Лакшми Миттала и известный своей близостью администрации США, спровоцировал сопротивление акционеров слиянию с «Северсталью».
Ну что же, каждый видит, то, что он хочет видеть. Например, в сделке с Лакшми Митталом европейские СМИ не обратили внимания на позицию трудовых коллективов «Арселор», высказавшихся за «Северсталь». Рабочие и инженеры были наверняка в курсе, что после покупки американской «International Steel Group» (ISG) индийский магнат сократил почти 45 тысяч сталеваров (треть всего персонала ISG). Кто-то уже подсчитал, что в «Арселоре» после сделки с «Миттал» потеряют рабочие места 30 тысяч человек. Пока только администрация стального гиганта застраховала себя от увольнения.
И последнее. Через несколько дней в Санкт-Петербурге встретятся лидеры «Большой восьмерки». Накануне широко обсуждается тема - как строить отношения с Россией? Одни предлагают ультиматумы и жесткое давление, другие разрабатывают мягкие методы влияния. Например, налаживать бизнес-связи, научное и культурное сотрудничество. По их мнению, следует поощрять появление IPO российских компаний на западных биржах, участие их в капитале западных фирм и пр. Попытка «Северстали» могла бы послужить примером воплощения в жизнь подобных идей. Увы. Получился скорее антипример.
Возможно, в тактическом плане «Арселор» и выиграл от союза с индусами, но в стратегическом плане для него теперь стали фантомами будущие совместные с «Северсталью» трубопроводные проекты в России и проекты в бурно растущем автомобилестроении.
Президент Путин заявил недавно, что Россия будет защищать свои интересы от проявлений недобросовестной конкуренции. По словам главы государства, страна готова конкурировать на международной арене, однако на основе честности и единых правил игры. Он подчеркнул, что принцип «что позволено Юпитеру, не позволено быку» неприемлем для современной России. Из этих слов можно сделать вывод, что руководство России и впредь намерено оказывать содействие и поддержку российскому бизнесу.
Вначале я написал, что точка в злополучной сделке поставлена. Хотя желающих помочь Мордашову стало больше, российский бизнес за него. Денег у России тоже достаточно. Поддержка властей обеспечена. Может действительно рано ставить точку?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
