"Тебя, мой ангел, так люблю, что выразить не могу..." – эти слова написал человек, который, казалось бы, мог выразить в своих стихах все. Однако что-то осталось недоступным перу гения. Александр Сергеевич Пушкин, признававшийся в любви стольким женщинам, любил все-таки одну-единственную. Так, что не мог выразить свои чувства словами.
Как признавался сам поэт в письме княгине Вяземской, Наталья Николаевна Гончарова была сто тринадцатой его любовью. Теперь никто не сможет назвать их всех, но имена некоторых сохранились в письмах и стихах, о других можно лишь догадываться.
Большинство увлечений Пушкина носило мимолетный характер. Легкая, ни к чему не обязывающая влюбленность, дарующая самое важное для поэта – вдохновение. Немногим удавалось устоять перед фантастическим обаянием Пушкина, хотя поэта сложно назвать красавцем.
Екатерина Бакунина, Мария Смит, Ольга Массон, Екатерина Семенова, Евдокия Голицына, Екатерина, Елена и Мария Раевские, Людмила Инглези, Мариола Ради, Аника Сандулаки, Мариола Балш, Калипсо Полихрони, Амалия Ризнич, Елизавета Воронцова … Этим женщинам были посвящены стихи и мысли поэта. Позже, в воспоминаниях, Мария Раевская писала, что "как поэт, Пушкин считал долгом быть влюбленным во всех хорошеньких женщин и молодых девушек, с которыми он встречался". Кстати, с таким же успехом Александр Сергеевич влюблялся (и взаимно!) в женщин замужних и старше себя.
Каролина Собаньская надолго стала "мечтой поэта". Мечтой недосягаемой и оттого еще более желанной: Пушкин был робок с ней ее и мечтал о взаимности лишь издалека. Иногда, кокетничая, Каролина давала ему повод к надежде. Однажды ему показалось, что он отмечен ее выбором. В день крещения сына графа Воронцова 11 ноября 1823 года в Кафедральном Преображенском соборе она опустила пальцы в купель, а затем, в шутку, коснулась ими лба поэта, словно обращая в свою веру.
"Мне легче писать вам, чем говорить…" – эти стихи все-таки адресованы Каролине. Исследователи спорили, называли различных женщин, которым могли быть адресованы эти строки – всех, кроме Каролины. Тем не менее, и они, и "Что в имени тебе моем?", написанном 5 января 1830 года в альбом Собаньской, посвящены, скорее всего, именно Собаньской, как считает исследователь Т.Г. Цявловская. Скорее всего, именно под влиянием своей страстной любви Пушкин пишет восьмую главу "Евгения Онегина" – время написания ее (1829-1930 гг) совпадает со временем отношений с Каролиной.
Какие ассоциации связаны у вас с именем Пушкина?
Пожалуй, одним из наиболее серьезных увлечений поэта была Анна Петровна Керн, которой посвящено одно из самых известный и красивых стихотворений: "Я помню чудное мгновенье…"
Как истинный ловелас, Пушкин завоевывал Анну: "Ваш образ встает передо мной, такой печальный и сладострастный; мне чудится, что я вижу ваш взгляд, ваши полуоткрытые уста. Прощайте - мне чудится, что я у ваших ног, - место, которому я от всей души завидую". Кто сможет устоять перед такими словами? Но, увы, "гений чистой красоты" была замужем. Пушкин умолял ее бросить все и приехать к нему – через некоторое время она решилась и приехала, освободившись от супружеских уз, ждала... Однако Пушкин уже был холоден. Любезен, вежлив, но не более того.
Позже поэт несколько раз предлагает руку и сердце нескольким дамам, как ни странно, получая отказы… Сватовство к Софье Федоровне Пушкиной закончилось неудачей, от Екатерины Николаевны Ушаковой поэт "сбежал" сам, а на предложение Анне Алексеевне Олениной отказом ответила ее мать.
И вот, 1828 год. В Москве на балу у знаменитого танцмейстера 29-летний Пушкин видит 16-летнюю красавицу, Натали Гончарову…
"Когда я увидел ее в первый раз, красоту ее едва начинали замечать в свете. Я полюбил ее, голова у меня закружилась, я сделал предложение, ваш ответ, при всей его неопределенности на мгновение свел меня с ума; в ту же ночь я уехал в армию; вы спросите меня - зачем? Клянусь вам, не знаю, но какая-то непроизвольная тоска гнала меня из Москвы; я бы не мог там вынести ни вашего, ни ее присутствия...", писал поэт намного позже своей будущей теще.
Предложение он сделал вскоре после знакомства, однако, ответ был очень неопределенным. Еще год Пушкина словно испытывали на прочность. Тем не менее, согласие было получено и 18 февраля 1831 года в Храме Вознесения на Большой Никитской Наталья Гончарова стала женой великого поэта.
По воспоминаниям современников, он любил ее так, как только способен человек. Вера Александровна Нащокина писала, что "получая письма от жены, он весь сиял и часто покрывал исписанные бисерным почерком листочки поцелуями. Он любил жену свою безумно, всегда восторгался ее природным здравым смыслом и душевною добротою".
Многие исследователи творчества и жизни поэта полагают, что именно его жена стала причиной гибели Пушкина. Пишут и о том, что отношения их разладились, о том, что частые ссоры не давали Пушкину покоя, что он ревновал ее и не без причины. Так оно нет - остается лишь предполагать. Один из гостей в доме Пушкина, незадолго до дуэли наблюдал такую картину "через отворенную дверь кабинета поэта, прежде чем его провели туда: Пушкин сидел на диване, а у его ног, склонив голову ему на колени, сидела Наталия Николаевна. Ее чудесные пепельные кудри осторожно гладила рука поэта. Глядя на жену, он задумчиво и ласково улыбался..." (Вересаев В. "Пушкин в жизни" Т.2)
Об истинных причинах дуэли с Дантесом также можно только догадываться. Однако опровержением "официальной версии" о том, что Наталья Николаевна стала причиной ссоры, служат первые слова раненого Пушкина, когда его внесли в дом: "Будь спокойна, ты ни в чем не виновата!"
Князь Вяземский писал позже: "Еще сказал и повторил несколько раз Арендт (врач, лечивший Пушкина – прим. ред.) замечательное и прекрасное утешительное слово об этом печальном приключении: "Для Пушкина жаль, что он не убит на месте, потому что мучения его невыразимы; но для чести жены его - это счастье, что он остался жив. Никому из нас, видя его, нельзя сомневаться в невинности ее и в любви, которую Пушкин к ней сохранил".
Как бы там ни было, Наталья Николаевна Гончарова, сто тринадцатая и единственная любовь Пушкина, была не только его любимой, матерью его детей, но и Музой. Ведь для Поэта нет ничего важнее.
Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный спаситель -
Она с величием, он с разумом в очах -
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.
"Мадонна" 1830 год.
При подготовке материала использованы материалы сайта Peoples.Ru
Материал подготовлен интернет-редакцией www.rian.ru на основе информации Агентства РИА Новости и других источников
