Татьяна Становая, руководитель аналитического департамента Центра политических технологий - РИА Новости.
Приднестровье запросило у России ежеквартальную финансовую помощь в $50 млн, чтобы возместить потери от введенного Украиной нового таможенного режима. Помощь, безусловно, оказана будет. Особенно с учетом того, что к приднестровской проблеме подключились российские регионы с их экономическими интересами.
При этом вряд ли Москва станет финансировать режим Игоря Смирнова из федерального бюджета. Это связано с тем, что интересы России в Приднестровье вовсе не сводятся к поддержке действующего там режима. И вообще, очевидно, что Россия хочет в целом уйти от "режимной логики" в своей внешней политике.
Главное, что держит Россию в Приднестровье – это наличие стратегических геополитических интересов. Можно упомянуть также большую долю тамошнего русского населения, пророссийскую ориентацию приднестровского общества, сохранение в нем высокого уровня антимолдавских настроений. На этом фоне режим Смирнова является лишь функцией от той общественной среды, в которой он существует.
Существует убеждение, что если Россия поддерживает Приднестровье, то она любой ценой будет поддерживать и Игоря Смирнова. В действительности для России принципиально важен не сам режим, персонифицированный в нынешнем лидере, а способность этого режима учитывать реальную зависимость ситуации от сохранения влияния России в регионе. Например, того, что уход последней из Приднестровья может привести к дестабилизации и новому витку конфликта.
Однако Москва не хочет, чтобы ее интересы стали предметом спекуляций. Аналогично, например, Россия действует в отношении Ирана, который, понимая важность реализации для Москвы проекта по созданию совместного предприятия по обогащению урана, намеренно затягивает переговоры, то возвращаясь к предложению Москвы, то отвергая его. Но визит министра иностранных дел России Сергея Лаврова в США на прошлой неделе показал, что Россия не намерена быть перманентным и безоговорочным адвокатом Тегерана, даже несмотря на свою очевидную заинтересованность в реализации именно российского варианта разрешения иранской проблемы.
В отношении Приднестровья Москва, судя по всему, также не намерена «перегибать палку», особенно учитывая совершенно непрозрачный и «теневой» характер функционирования политико-экономических механизмов непризнанной республики. Сейчас в Тирасполь поступает, прежде всего, та помощь, которая способна смягчить последствия «экономической блокады» для населения. Речь идет о медикаментах, продовольствии, горюче-смазочных материалах из федеральных источников, а также деньгах из российских регионов, которые имеют право самостоятельно принимать такие решения.
Кроме того, Россия оказывает Приднестровью дипломатическую поддержку. Как заявил 14 марта министр иностранных дел России Сергей Лавров, кризис, возникший в Приднестровье в связи с введением новых таможенных правил, «нужно решать коллективно и вместе искать выход. Если конечно, все участники переговоров заинтересованы в сохранении механизмов, которые позволяли обеспечивать мир в регионе», - сказал Лавров на брифинге в Москве. То есть Россия будет добиваться возвращения в прежний формат, при котором урегулирование конфликта решается за столом переговоров, а не на приднестровской границе.
Все это, повторим, укладывается в новую логику российской внешнеполитической линии. Она достаточно четко выявилась в ходе январской пресс-конференции президента России Владимира Путина перед иностранными и российскими журналистами. Российский президент дал понять, что Россия действует на постсоветском пространстве исходя из собственных национальных интересов и интересов тех народов, которые там проживают.
Владимир Путин дважды продемонстрировал этот новый подход. Так, он четко дал понять, что, например, в Белоруссии Россия поддерживает опять же не режим, а братский народ и близкое государство, с которым развиваются интеграционные процессы. В отношении Узбекистана он заявил, что у режима Ислама Каримова есть проблемы, но позиция Россия в отношении этой страны объясняется не режимными мотивами, а недопустимостью появления второго Афганистана.
Теперь к этим примерам можно добавить и Приднестровье, где Россия способна дистанцироваться от режима Смирнова, но при этом оказывать помощь региону исходя из собственных интересов. Тем самым, мотивы России должны стать более понятными Западу: ведь в рамках новой внешнеполитической логики Москву глупо укорять в отстаивании своих интересов, и гораздо труднее обвинять в поддержке проблемных для Запада режимов. Другой вопрос, что часто мотивы России оказываются якобы непонятыми и неуслышанными, поскольку противоречат геополитическим интересам других держав.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
