"РИА Новости" продолжают публиковать беседу своего военного обозревателя Виктора Литовкина с доктором исторических наук Валентином Фалиным. Поводом для этой встречи стало 60-летию «фултонской речи» Уинстона Черчилля. Считается, что именно после нее началась «холодная война», развязанная западным миром против Советского Союза. Что осталось от тех времен в международной политике, что ушло безвозвратно? Что нужно сделать, чтобы "холодная война" больше не повторилась? Таковы темы нашей беседы.
- Если не возражаете, Валентин Михайлович, вернемся к тем вопросам, что прозвучали в нашу предыдущую встречу. Действительно ли Советский Союз представлял тогда, после Второй мировой, угрозу «свободному миру»? Или эта угроза была придумана как «страшилка» - вопреки желаниям людей Москва якобы пытается экспортировать социалистический образ жизни?
- Ответ на эти вопросы дают американские же документы. Сошлюсь на доклады начальников штабов ВС США и разведки. «Советский Союз не представляет никакой непосредственной угрозы. Его хозяйство и трудовой потенциал исчерпаны в войне, - написано армейскими аналитиками. - Следовательно, в ближайшие годы СССР сосредоточится на внутреннем восстановлении и будет ставить ограниченные дипломатические цели». Разведка придерживалась таких оценок вплоть до 1947 года, когда ее приструнили: прежде, чем разбираться в чужих душах, следует научиться лучше понимать собственное начальство.
А верховное начальство в лице президента и его присных приговорило СССР к переходу в небытие, ибо само его существование есть угроза безопасности Соединенных Штатов, считали в Вашингтоне. Соответственно, в рекомендациях Клиффорда, специального помощника президента, черным по белому прописано: «Нынешняя мировая обстановка говорит против успешных переговоров с Кремлем, т.к. соглашения по важным, остающимся открытыми, вопросам предполагают учет современных реалий, а это неприемлемо, если не катастрофа для Соединенных Штатов и остального свободного мира». Клиффорд, например, категорически настаивал на саботаже советских предложений по разоружению. Приметим, документ датирован сентябрем 1946 года.
Именно от этой «печки» - «Карфаген должен быть уничтожен», «Советский Союз должен исчезнуть» - танцевала с приходом Трумэна к власти вся громоздкая государственная машина США. Мирное сосуществование объявлялось невозможным, а его приверженцев клеймили как «умиротворителей» и агентов враждебных американскому образу жизни сил. В средние века различия в религиозных верованиях становились поводом для походов и «экспедиций». В середине XX века США сочли себя вправе развязать глобальную войну «по идеологическим мотивам». А всего вашингтонские умельцы нагнетать напряженность смоделировали полдюжины поводов обнажить «атомный меч» и напустить на врага хвори путем массированного применения бактериологического оружия.
Позвольте повторить, какой бы покладистой не была Москва в 1945-1947 годах, ей не удалось бы ублажить Вашингтон. Соединенные Штаты занимало не качество советской политики, а сам факт существования слишком мощного по потенциалу государства, мешавшего стране «неограниченных возможностей» утвердить свое неограниченное глобальное господство.
Если понимать под угрозой свободе и самоопределению свободу Вашингтона кроить и перекраивать политическую, экономическую и социальную карту мира, то Советский Союз, конечно, вставлял палки в колеса или мог это делать. В то время как в лексиконе Москвы ни один из регионов не шел по разряду советских доменов. Это США провозгласили установление «полного контроля над Японией и Тихим океаном», не говоря уже о неприкасаемости для чужаков и инакомыслящих Западного полушария, как и многого остального. По какому, спросите, праву? Вам ответят, вторя Баруху, консультанту Трумэна, не по праву, а по силе. В мире неравных равенство есть химера.
- Хочу вам возразить. В странах Восточной Европы после окончания Второй мировой войны набирали вес коммунистические движения. Там существовали сложности с правами человека. Это давало Западу пищу для упреков в наш адрес в экспорте тоталитаризма, как мы сегодня упрекаем США в экспорте их системы демократии.
- Вынужден повторить сказанное раньше. В переломные 1945-1946 годы - о них мы ведем речь, не правда ли? - Москва не ставила во главу угла насаждение в Центральной и Восточной Европе прокоммунистических режимов. Обратимся к блокнотам Вальтера Пика, в которых он фиксировал соображения Сталина по ходу бесед, состоявшихся у них с 1945 по 1952 годы. На что упирал Сталин? «Никаких попыток создать на территории Восточной Германии мини-Советский Союз, никаких социалистических реформ, ваша задача - довести до конца буржуазную революцию, начатую в Германии в 1848 году и прерванную сначала Бисмарком, а затем Гитлером».
Раскол Германии Сталин считал противоречащим стратегическим интересам СССР. В противодействии сепаратистским тенденциям, которые насаждались и стимулировались Францией, Англией и США, Сталин видел основу для консолидации антифашистских сил разной политической окраски.
Естественно, у каждой из стран, много позднее - при Никите Сергеевиче Хрущеве - составлявших «социалистическое содружество», отмечались свои особенности расставания с прошлым. Но не станем забывать и о том общем, что характеризовало ситуацию в Чехословакии, Венгрии, Румынии. Там во главе государств до 1947-1948 года находились буржуазные деятели — Эдвард Бенеш, Ференц Надь, Петру Гроза. В Венгрии до 1947 года функционировал чиновничий и судебный аппарат, унаследованный от Хорти.
Народные фронты в этих странах пали первыми жертвами «холодной войны». В 1944-1946 годах Бенеш квалифицировал себя в качестве приверженца очищения международных отношений от националистических и идеологических перекосов, свойственных постверсальской Европе. Это предполагало, среди прочего, как он отмечал в разговоре со Сталиным, искоренение остатков феодализма в Польше и Венгрии. Бенеш не забыл про роль поляков и венгров в расчленении Чехословакии, как последние не простили Масареку, первому президенту ЧСР, отказ пропускать оружие, когда Пилсудский ходил на Киев и Москву в двадцатом году.
Поляризация мира размывала почву, на которой Бенеш рассчитывал возвести процветающую Чехословакию. Мост между Западом и Востоком, каким в идеале виделась Бенешу функция его страны, мог быть только нейтральным. Но что делать, если США высокомерно шельмуют нейтралитет как «аморальное явление»? Сход лавины становился вопросом времени.
Из соседей СССР лишь Финляндия сумела удержаться на нейтральном курсе. По некоторым данным, советский диктатор был склонен умножить финляндский пример. Им интересовалась, в частности, Норвегия. Ее буквально силком загнали в НАТО. Сохранила себя в нейтралитете Австрия. В чем в случае с финнами и австрийцами, простите, вызов или угроза кому-то?
И еще один момент, далеко не второстепенный. Когда Москва получила сведения об американских планах ядерных ударов по Советскому Союзу и его позициям, то в Германии, Польше и так далее маршалу Соколовскому был отдан приказ готовить не прыжок к Атлантическому океану, а оборонительные рубежи по Одеру. При благоприятных условиях предполагалось вернуться к демаркационной линии по Эльбе. В опровержение легенд, приписывавших советским солдатам желание обмыть сапоги в атлантических водах, я предложил «Шпигелю» опубликовать копию этой директивы. Журнал отвел сей теме пару строк. Свобода слова не тождественна беспристрастности в подаче информации.
- Тогда поставим вопрос так: а какое время можно считать окончанием «холодной войны»?
- Я отвечу на этот вопрос чуть позже. Пока же проанализируем, почему все переменилось в 1947 году? Когда случился перелом и отчего Сталин стал насаждать просоветские режимы, почему пошли чистки и прочие безобразия? Как это было в Чехословакии, в Венгрии и других странах...
- И в Югославии тоже.
- Югославия - особая статья, там Тито боролся со Сталиным и его сторонниками. А вот Чехословакия - Бенеш ушел в отставку. К власти в Румынии пришли коммунисты, в Венгрии - тоже, в Польше гонялись за «ведьмами». В общем, «маккартизм на сталинский манер». В 1947 году Москва получила разведывательный материал о решении трех держав расколоть Германию и создать западногерманское сепаратное государство, включить его перевооруженным в наступательный антисоветский военный блок. Из этого и других документов, добытых разведслужбами, явно просматривалось - «холодная война» не самоцель. Ее приоритетное назначение - политическая и психологическая подготовка войны «горячей». При этом проставлялись даты «дня икс» - ударов по СССР, Китаю и Вьетнаму (1952, 1954, 1957 годы). Решимости ринуться во все тяжкие у Вашингтона было хоть отбавляй, недоставало уверенности, как агрессия аукнется. До накопления десятикратного перевеса в огневой мощи Запада против СССР, чего требовали генералы, они никак не дотягивали.
Не хочу вдаваться в детали - их очень-очень много, и они нелестные для Вашингтона. Сомневающихся мог бы отослать к плану «Дропшот» («Моментальный удар»), утвержденному в декабре 1949 года президентом Трумэном в качестве основы военной и внешней политики США, а также блока НАТО. На фоне «Дропшота» меркнут все доктрины всех прежних агрессоров.
- Тем не менее, уместен и такой вопрос. Если документы свидетельствуют, что США готовились уничтожить Советский Союз, то почему они этого не сделали, когда монопольно владели ядерным оружием?
- Планы ядерной войны против СССР сменяли один другой. С 1945 по 1949 год их было не меньше шестнадцати. Перечень городов-целей разросся с 15 до 200. Количество бомб, намеченных для выполнения означенных задач, с начальных 20 перевалило за 300. Магия цифр действовала на президента и его советников не хуже допинга. Однако вскоре выяснилось, что замах выражал скорее степень авантюризма, чем способность к действию.
После неоднократных запросов Трумэн был в апреле 1947 года проинформирован, что США располагали неполной дюжиной атомных бомб. Это сообщение повергло президента в шок. Он заявил: «Я бы предпочел ничего не знать об этом». Действительно, в конце 1945 Соединенные Штаты располагали двумя ядерными бомбами, к июлю 1946 года - девятью и еще через год -тринадцатью. Как признавался в 1979 году Лилиенталь, председатель комиссии по атомной энергии, до 1948 года у американцев вообще не было годных к применению ядерных зарядов.
Жизнь полна парадоксов. Проникни разведка США в нашу тайну - советское ядерное оружие создавалось вначале на уране, добытом в Восточной Германии и Чехословакии - возможно, Вашингтон иначе воспринял бы предложение Москвы о выводе иностранных войск с немецкой территории после окончания Второй мировой войны. А так уже к 1949 году Москва подвела свой заряд под атомную монополию американцев. Вырисовывалась биполярная ядерная конструкция и с нею биполярный мир.
- Давайте вернемся к вопросу о «холодной войне». Какой день и год можно считать ее окончанием? Какое событие в нашей истории означало ее конец?
- Боюсь вас разочаровать. По-моему мнению, «холодная война» не закончилась, ибо не исчезла ее подоснова - русофобия. Явление вредное и живучее.
Обратимся к историческим примерам. Вот Русь сдерживает монголо-татарский натиск, а в это время поляки, литовцы, шведы, все, кому не лень, отсекают русские земли на Западе. Литовское Великое Княжество создавалось тогда за счет славянских земель, которые Русь не могла защищать, попав под пяту монголов. Или другой пример. Вспомните, когда впервые против России было с Запада задействовано экономическое оружие? Это было в 1533 году. Оно зафиксировано в, так называемом, «Любекском согласии», состоявшемся по инициативе шведского короля и австрийского императора, возглавлявшего Римскую империю германской нации. Согласие воспрещало поставки военных или других технологий, которые повышали бы обороноспособность России. Оно объявляло вне закона строительство российских портов в Балтийском море. Вводились свирепые кары за нарушение введенных запретов. Прорыв Любекского согласия произошел при Иване Грозном, когда были заключены договоры с англичанами, которые стали ходить в Архангельск.
Русофобию мы можем проследить и на других исторических примерах. Первые решения о финансовой блокаде России относятся к концу XIX века. Они были подтверждены конгрессом США в годы первой мировой войны. В 1918-1920 годах Вашингтон интервенировал в пределы России своих специалистов, чтобы обучить нас уму-разуму. Когда менторов выставили за дверь, они до 1933 года не признавали Советской России. По принципу: нет признания – твори, что хочешь. А после 1945 года поставили под сомнение не только право россиян на самоопределение, но и на существование. Наступит ли прозрение со сходом в небытие Советского Союза, покажет время. Кое-кому на Западе полураспад России до сих пор кажется промежуточным вариантом.
- Тогда давайте поставим вопрос по-другому. Почему же так много и охотно говорят об окончании «холодной войны»? Кому это выгодно?
- Разбазаривание советских геополитических позиций Михаилом Горбачевым надо было как-то оправдать. Сделки с США фиксировали, в основном, наши уступки. Соотношение сил деформировалось в пользу НАТО. Этот блок, ведомый Вашингтоном, экспансировал, а руководство Советского Союза рушило организацию Варшавского Договора. Заодно и СЭВ. За неимением сколь-нибудь убедительных аргументов в пользу капитулянтства пустили в оборот слова об окончании «холодной войны», о грядущей эре сопроцветания.
Специалистам еще долго придется разбираться в политике Горбачева и Шеварднадзе, в их с виду «хитроумных комбинациях». Объективно они лили воду на мельницу «холодной войны». Причем, в ее первоначальной редакции, нацеленной на целостность и само существование Советского Союза. Наша великая держава и ее интересы приносились в жертву не «общечеловеческим ценностям», а неуемным амбициям конкурента, провозгласившего себя общечеловеческим поводырем.
С Ельциным, Гайдаром и Козыревым яснее. Они выполняли планы заокеанского происхождения – доведения страны до «точки невозврата», подсечения корней российской самобытности и самосознания. Капитуляции Вашингтону уже было мало. Он требовал безоговорочной капитуляции, добивался не только разобщения, но и растления всех нравственных канонов и ценностей, что делают народ народом. И, увы, США почти достигли своей цели.
Правда, у «холодной войны» все-таки есть некоторое отличие от «горячей». Безоговорочная капитуляция в «холодной войне» - это процесс. Предпоследний президент США Билл Клинтон провел в 1997 году закрытую встречу с членами Конгресса. «При нашей активной помощи, - поведал он собравшимся, - была расчленена Югославия. Наша следующая задача – расчленить Российскую Федерацию». Что это, если не продолжение «холодной войны», продвинутый в наше время новый Фултон?!
Политика не знает финальной точки. Она всегда многоточие. Что еще будет? Дай Бог, чтобы не как в сказке: чем дальше, тем страшнее.
