Обозреватель РИА Новости Татьяна Синицына.
При жизни называть «гением» не принято, но 100-летие Игоря Моисеева, та щедрая мера, которой он обогатил искусство, дают право презреть условность и дать неподражаемому Мастеру танца именно такое определение высшего порядка: национальный гений. Маэстро заслужил это хотя бы потому, что создал яркий пластический портрет своего народа, ранее не существовавший в целостном художественном выражении. И не только создал, но и продемонстрировал всему миру. Игорь Моисеев вошел в мировое искусство как первооткрыватель, создав новый жанр сценической хореографии – самобытный Театр народного танца, определивший пути развития народно-сценической хореографии не только в России, но и за ее пределами.
«Из моей жизни легче составить путеводитель, чем биографию, - говорил маэстро. - Восемь месяцев в году наш Ансамбль проводил на гастролях, большей частью – за рубежом. Мы побывали в 60 странах мира, во многих – более десяти раз». Триумф во Франции сменялся триумфом в Америке, а триумф в Америке – триумфом в Японии и т.д. Довольно однообразная хроника, похожие впечатления. Но в душе столетнего артиста всегда лелеется то, что забыть невозможно. Например, приезд в послевоенную Югославию. «В Сараево на площади перед театром собрался весь город, - рассказывал Моисеев. - Когда артисты вышли из поезда на перрон, публика стала бросать им под ноги розы. Был февраль, шел мокрый снег, а мы шли по роскошному, источающему аромат ковру из роз, освещенному лучами человеческого ликования…».
Чем же так привлек Игоря Моисеева народный танец? «Не вижу более праздничного, жизнелюбивого искусства, чем народный танец. Немая поэзия, зримая песня, таящая в себе часть народной души, эмоциональная, поэтическая летопись народа, ярко рисующая историю событий и чувств, пережитых им», - так объясняет он свой выбор. Семье Игоря Моисеева, ему самому, тоже пришлось пережить многие «события и чувства», отпущенные на долю страны.
В царские времена отец, Александр Моисеев, дворянин, юрист, имел адвокатскую практику в Киеве. Великолепно владея французским языком, он при первой возможности мчался в Париж, словно искал там что-то. И нашел - любовь. Его пленила очаровательная модистка Анна Грэн, полуфранцуженка, полурумынка. Александр Моисеев вернулся к берегам Днепра с юной женой, которая 21 января 1906-го года и родила ему сына Игоря.
Счастливо начавшееся детство мальчика было прервано тяжким ударом судьбы: отец оказался под арестом из-за крамольных антимонархических высказываний. Мать, не долго думая, отвезла сына в Париж, определила в пансион и вернулась в Россию, чтобы хлопотать за мужа. Через время отцу удалось выкрутиться из судебной тяжбы, и семья воссоединилась. Но пришлось изживать стресс, полученный «домашним» мальчиком во время жизни в холодной атмосфере пансиона. Лучшим способом для этого было погружение в искусство. Отец стал развивать природные творческие способности сына к музыке, пению, рисованию.
Тем временем прогремел Октябрьский переворот, монархия была низложена, общественная жизнь перестраивалась, подчиняясь новым идеалам. Родители пристроили сына-подростка в балетную студию Веры Масоловой, находившуюся неподалеку от дома. Они были рады, что Игорь «не будет болтаться по улицам» и заодно - приобретет хорошую осанку. Но оказалось, что юноша попал в объятия самой Судьбы.
Уже через 3 месяца Вера Масолова рекомендовала талантливого юношу в Хореографический техникум Большого театра, где он блестяще выдержал экзамен. Артист кордебалета, солист, балетмейстер – этот путь Игорь Моисеев прошел уже к 24 годам. Самым привлекательным для него было самому ставить танцы. На сцене Большого театра появляются яркие, оригинальные балеты Моисеева – «Саламбо» (1932-й год, на сюжет Флобера) и «Три толстяка» (1935-й год, по мотивам сказки Ю.Олеши). У молодого, амбициозного хореографа было множество идей, но все они рушились перед условностями и стандартами, которые диктовал сталинский режим. Приходилось переживать тяжелые душевные кризисы, но Счастливый Случай никогда не оставлял его.
В 1936-м году Игорю Моисееву предложили осуществить постановку Первого Всесоюзного фестиваля народного танца. Успех дела и подготовил почву для создания профессионального ансамбля народного танца. Первая репетиция дебютной программы «Танцы народов СССР» состоялась 10 февраля 1937 года. С того дня и до сей поры Игорь Моисеев является бессменным художественным руководителем Государственного академического ансамбля народного танца, который сразу же окрестили «моисеевским». Уникальный художественный коллектив быстро получил признание и не знал ни одного провала за всю историю.
В годы Второй мировой войны И.Моисеев совершил настоящий подвиг, сумев сохранить свой ансамбль. Причем, от государства не было взято ни копейки. Зарабатывали сами и даже внесли полтора миллиона в фонд обороны. Сразу после Победы, в 1945-м, Ансамбль народного танца открыл зарубежные гастроли. Моисеевцы выступили перед финнами, которые, не забыв войны 1939-40 годов, смотрели на русских артистов вызывающе, демонстративно скрестив руки. И, тем не менее, они не удержались от оваций. Стихия радости, красоты и профессионального блеска пробивала любую «броню».
«У народного танца нет служебного хореографа, он рождается из окружающей среды. И в этом его отличие от классического балета, рожденного рациональным умом», - считает Игорь Моисеев. И все же, алмаз превращается в бриллиант, только попав в руки гранильщика. Таким «гранильщиком», заставляющим сиять всеми цветами радуги народный танец, и стал Игорь Моисеев. Как режиссер и хореограф он «отшлифовал» и довел до художественного совершенства сотни танцев почти всех народов мира, обогатив их оригинальной сценографией, техникой, палитрой.
В 35 лет Игорь Моисеев превзошел сам себя, создав «бурятский танец». Это было, по сути, «неофициальное задание» Сталина, и не выполнить его – значило поставить себя под удар. Но Моисеевым двигал, конечно, не страх за свою судьбу, а профессиональный интерес. В Москве готовилась Декада бурятского искусства, и он был назначен балетмейстером. Никакой фольклорной основы не было, не существовало даже слова «танец» в бурятском языке. Но чутье художника привело Моисеева к мысли возродить на сцене танец масок на основе монастырской ритуальной пантомимы, которая обычно разыгрывается на праздниках в ламских дацанах. За эту постановку хореограф получил свое первое почетное звание – Народного артиста Бурятской ССР (ныне - Республика Бурятия).
Время, прошедшее с тех пор, сделало Игоря Моисеева обладателем уникального количества титулов, многочисленных отечественных и зарубежных наград. Король Испании Хуан Карлос II вручил ему испанский Орден «За гражданские заслуги», Французская Академия музыки и танца избрала его своим действительным членом, американцы - удостоили премии «Оскар» в области танца.
Столетие со дня рождения Игорь Моисеев встречает как истинный национальный герой, окруженный почитанием и любовью соотечественников, вниманием своих иностранных поклонников. Но самое главное то, что и в сто лет маэстро сохраняет утонченный интерес к жизни, к искусству, к своему делу. Как настоящий Патриарх, он обладает роскошью уникальных знаний, достоинством мудрости, божественным даром любить этот мир.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
