Политический обозреватель РИА "Новости" Дмитрий Косырев.
Объявленное во вторник возобновление шестисторонних переговоров по корейской ядерной проблеме в Пекине 26 июля вызывает очевидные – и не столь очевидные - мысли.
Очевидно то, что главное, как считает Москва – что переговоры следовало в любом случае запустить заново, и, более того, довести до успешного разрешения. И что смысл их в том, что на Корейском полуострове не должно быть ядерного оружия. В этом согласны все шесть участников, включая Пхеньян.
Тупик между ключевыми "несогласными сторонами" на этих переговорах – Северной Кореей и США – длился 13 месяцев. В течении которых Пхеньян объявил себя в феврале ядерной державой и долго (и, похоже, тщетно) пытался убедить в этом остальных участников переговоров – Россию, Китай, Японию и Южную Корею. То есть Северная Корея, обвиненная осенью 2002 года США в тайных ядерных програмах вопреки существовавшим тогда американо-корейским соглашениям, и вопреки Договору о нераспространении ядерного оружия, показывала, что делает именно то, в чем его обвинили – но готова отказаться от таких действий в обмен на новые соглашения с Вашингтоном. А именно, в обмен на гарантии безопасности и на помощь медленно развивающимся на севере Кореи рыночным реформам.
Возобновление переговоров означает по сути лишь одно – готовность США отойти от прежней жесткой позиции, при которой компромисс подменялся капитуляцией Северной Кореи. Недавняя поездка госсекретаря США Кондолизы Райс по нескольким азиатским столицам оставила достаточно намеков на этот сдвиг. А других проблем на переговорах по сути и не было – суть возможных соглашений по "корейскому кризису" была в общем ясна с самого начала.
Главный ключ к успеху пекинских переговоров лежит в Вашингтоне, сказал по этому поводу на днях президент Южной Кореи Но Му Хён. И предложил Северу поставки электроэнергии до 2 миллионов киловатт в год, если тот подпишет соглашение с США. Вашингтон не возражает.
Нет никаких сомнений, что соглашение между Пхеньяном и Вашингтоном теперь возможно, и уже следующий раунд переговоров может к нему привести. Во-первых, потому, что госсекретарю Кондолизе Райс вообще удается то, что не получалось у ее предшественника – нейтрализовать "ястребов" в госдепартаменте и администрации в целом, которые, собственно, и спровоцировали без особых на то оснований "корейский кризис", из коего не могли потом выбраться. Во-вторых, потому, что только что по итогам визита индийского премьер-министра Манмохана Сингха в Вашингтон достигнуты двусторонние договоренности об американской технической помощи Индии в ядерной энергетике. Для чего США даже согласились отказаться от многих существующих в этой сфере ограничений. А ведь Индия сделала, по сути, больше, чем Северная Корея – она, искусно обойдя Договор о нераспространении ядерного оружия, фактически испытала ядерное устройство в мае 1998 года и сейчас обзавелась ядерными боеголовками, пригодными к использованию на театре военных действий.
Но у шестистороннего процесса, идущего в Пекине, были и некоторое время еще будут и "подводные течения". И прежде всего к таковым можно отнести соперничество между Америкой и Китаем за роль ведущей державы в разрешении корейского ядерного кризиса – и просто ведущей державы в Азии.
То, что без Китая не решаются никакие азиатские проблемы, было ясно уже несколько лет назад. Ситуация, при которой все шесть участников переговоров обращали свои надежды, нетерпение и гнев по поводу "корейского тупика" именно к Пекину, как хозяину и фактическому организатору переговоров, лишь подчеркивала ведущую роль Китая в делах этой части света.
Но давайте представим себе, что с удивительной быстротой корейский кризис приходит к своему успешному завершению, тому, которое выглядело очевидным и неизбежным уже год, и два, назад. А именно, Пхеньян подписывает с США соглашение, по которому отказывается от военных ядерных программ, и допускает любые варианты мониторинга этого соглашения. А в обмен получает программу экономического сотрудничества с теми же США. Соглашение это скрепляется подписями гарантов – остальных участников шестисторонних переговоров.
Как будет выглядеть азиатская политика после этого?
Сохранятся ли шестисторонние переговоры в обновленном виде – сначала как механизм проверки американо-корейского соглашения, а потом и вообще как переговорный механизм по решению проблем Северо-Восточной Азии? Сохранится ли при этом шанс для Пекина выступать в будущем посредником для решения сложных проблем между, например, Японией и Южной Кореей? Сможет ли сам Китай пользоваться шестисторонним форматом для решения собственных – в том числе территориальных – проблем с Японией?
Возможно, ответ на эти вопросы появится еще до того, как будут окончательно готово американо-северокорейское соглашение.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
