Алексей Макаркин, заместитель генерального директора Центра политических технологий, - РИА «Новости»
Драматические события в Андижане – мятеж исламистов и его подавление правительственными силами – происходили на фоне принципиального геополитического выбора, который делали ташкентские власти. Очевидно, что президент Ислам Каримов остро чувствовал политические риски для своего режима, и после серии «цветных революций» в странах СНГ оказалось перед выбором – или делать ставку на США (как ранее), или сближаться с Россией.
«Руководство Узбекистана очень долго претендовало на роль американского друга, но Каримов убедился, что это не гарантирует сохранности его режима», - считает депутат российской Думы Константин Затулин. Отсюда и эволюция внешнеполитического курса каримовского режима, который объявил о выходе из альтернативной России организации ГУАМ, а также начал активнее участвовать в деятельности структур СНГ. Каримов, видимо, счел, что Россия будет проводить по отношению к его режиму свою традиционную тактику – поддерживать в случае пророссийской политической ориентации, не требуя трансформации системы власти с целью ее приближения к западным стандартам. США же, в обмен на поддержку, постепенно усиливали бы давление на Ташкент с целью либерализации режима, обеспечения прав оппозиции и т.д., что совершенно неприемлемо для такого ярко выраженного авторитарного лидера как Каримов. Выбрав сближение с Россией, Каримов мог действовать во внутриполитических конфликтах более жестко, меньше оглядываясь на Запад.
Показательно, что Россия сразу и однозначно встала на сторону правительства Ислама Каримова. Она осудила «вылазку экстремистов в Узбекистане, которые для достижения своих политических целей используют силовые, неконституционные средства», что привело к гибели людей. Об этом говорится в заявлении официального представителя МИД России Александра Яковенко. «Российская сторона в трудную минуту поддерживает руководство дружественного Узбекистана», - отмечается в заявлении. 14 мая состоялся телефонный разговор между российским и узбекским президентами. Кроме того, глава Минпромэнерго Виктор Христенко еще до подавления мятежа подчеркнул, что Россия может при необходимости оказать помощь Узбекистану в урегулировании ситуации в Андижане. Обращает на себя внимание, что речь шла именно о помощи в урегулировании, а не о какой-либо форме политического посредничества, о котором просили мятежники, стремившиеся, без каких-либо шансов, добиться расположения Москвы. Возможно, на их позицию повлиял киргизский опыт – тогда Россия вела диалог и с Акаевым, и с оппозицией и быстро признала победу последней. Но в Киргизии речь шла о политической оппозиции со статусными фигурами (такими как нынешние и.о. президента Курманбек Бакиев и глава МИДа Роза Отунбаева), а в Узбекистане – о кровопролитной акции радикалов, которые выпустили из тюрьмы опасных террористов.
Евросоюз, напротив, занял жестко антикаримовскую позицию, обвинив узбекское правительство в кровопролитии, произошедшем в городе Андижан. «Протесты свидетельствуют о напряженности, созданной правительством, которое не уделяет должного уважения правам человека, нормам закона и помощи бедным», - сказал пресс-секретарь Еврокомиссии. «Происходящее в Андижане и Ташкенте не может быть оправданием жестоким репрессиям, и узбекское правительство должно заняться политическими и социальными реформами, при полном уважении к правам человека и нормам закона», - отметил он. Очевидно, что ЕС не имеет принципиальных интересов в регионе, и поэтому может позволить себе занять сугубо моралистическую позицию. В этот же ряд можно поставить и резко негативную оценку действий узбекских властей, сделанную главой британского МИДа Джеком Стро.
США попытались найти «среднюю линию» с тем, чтобы дистанцироваться от Каримова и, в то же время, не испортить полностью отношений с узбекским лидером. Еще до подавления мятежа они призвали правительство Узбекистана и демонстрантов проявить самообладание.. В то же время Вашингтон добавляет, что народ Узбекистана хочет видеть более представительное и демократическое правительство, однако оно должно прийти мирным путем, а не через насилие. Такая позиция свидетельствует о том, что США не заинтересованы ни в слишком серьезном усилении радикалов (которые угрожают не только местным президентам, но и американским интересам в Афганистане), ни в укреплении позиций режима Каримова, который вместо того, чтобы либерализироваться, склонен отстаивать статус-кво во внутренней политике и сближаться с Россией в рамках СНГ.
Таким образом, пророссийский выбор Узбекистана вызывает явное раздражение США, которые, однако, не имеют сейчас под рукой «более представительного и демократического правительства» для этой страны. Однако и правительство Каримова вряд ли может чувствовать себя в безопасности, так как полной стабилизации не произошло. К тому же вряд ли родственники погибших забудут пролитую кровь, а проблемы, вызвавшие мятеж, не могут быть быстро разрешены. В этой ситуации геополитический расклад в Центральной Азии вряд ли можно считать стабильным, особенно если учесть растущую конкуренцию между Россией и Западом на постсоветском пространстве в целом.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
