Политический обозреватель РИА-Новости Анатолий Королев
Сталин по-прежнему остается культовой фигурой мировой истории: в марте в США вышла в свет еще одна из бесчисленных биографий этого человека, озаглавленная просто "Сталин". Ее автор британский историк Роберт Сервис занимает необычную позицию по отношению к диктатору. Как сказано в одной из аннотаций, «Сервис пересматривает имидж Сталина как диктатора, который ни перед чем ни останавливался. Его власть не была безграничной, и его убежденность в том, что его окружают враги, тоже не была лишена оснований».
Нам в России трудно разделить такой подход британского историка, еще живы люди - и таких миллионы - которые жили при Сталине, и которые именно безграничную власть диктатора считают единственным способом управления огромной страной. Недавний опрос общественного мнения вновь подтвердил устойчивое отношение к Сталину: около половины опрошенных считают сталинскую диктатуру эффективной и правильной, несмотря на заплаченную народом огромную цену в виде миллионов человеческих жизней.
Даже отношения с дочерью Светланой, единственным членом семьи Сталина после самоубийства ее матери Надежды Аллилуевой, не стали исключением из общего правила. Можно сказать, диктатура в СССР начиналась со сталинской дочери-пионерки.
Диктатура Сталина начиналась с дочери
Я был немного знаком с Кирой Аллилуевой, которая была в родстве с грузинским родом Джугашвили и в детстве была близкой подружкой Светланы Сталиной. От нее я слышал, что отец жестко контролировал даже длину платьев своей дочери. Как-то на юге в пионерлагере подружки сфотографировались в новеньких коротких платьицах и послали снимки в Москву. Через неделю разразилась гроза. Девчонок вызвал напуганный директор лагеря и вручил конверт из Кремля, доставленный срочной фельдъегерской почтой – самолетом! – из Москвы. Сломав печать, Светлана обнаружила в конверте свою фотокарточку в новеньком платьице. Снимок был перечеркнут крест-накрест красным карандашом, а на обороте было жирно написано: проститутка! И ниже - размашистая подпись отца: Сталин.
В своих мемуарах «20 писем к другу» Светлана вспоминает так же, как разозлили отца ее детские трусики (ей было тогда 10 лет): «Безобразие! Физкультурницы! Ходят все голые!». Достав из шкафа две своих мужских нижних рубашки из тонкого батиста, он повел Светлану к няне и велел сшить дочери шаровары, «чтобы они закрывали колени, а платье было ниже колен!». «Папа, - взмолилась я, - да ведь так сейчас никто не носит».
Но отец был неумолим.
В той стратегии тотальной власти, которую исповедовал Сталин, не могло быть никаких зон, свободных от контроля - даже таких, как жизнь родной дочери – иначе все рухнет.
В той же книге Светланы сохранилось воспоминание об одном дне, когда она вдруг поняла, что отец стал вождем, которому никто не посмеет перечить. Дочь поразило, что отец расправился без малейшего содрогания… с курицей, и никто не посмел ему возразить. Как-то в начале тридцатых годов он поздно вернулся домой, на свою квартиру в Кремле. Его ждал накрытый стол, где в центре красовалась на блюде вареная курица. Чем-то раздосадованный Сталин вдруг схватил блюдо: «Опять курица!» - и вышвырнул в открытую форточку с такой силой, что было слышно, как она шмякнулась внизу об асфальт у ног часового.
Часовой не шелохнулся.
После смерти Ленина 21 января 1924 года из-за третьего инсульта Сталин не был среди явных наследников вождя, в партии царили Троцкий, Каменев и Зиновьев, но никто из фаворитов долгое время никак не мог решиться претендовать на роль лидера. Так, Троцкий, описывая впоследствии упущенную им возможность выступить против Сталина в крайне важный период последней болезни Ленина, поясняет, что этот шаг могли бы истолковать как домогательство места Ленина в партии и государстве.
«Я не мог без внутреннего содрогания думать об этом», - писал Троцкий.
Сталин не содрогался. Он был именно тем человеком, который не останавливается ни перед чем.
Однако, как это ни парадоксально, диктатура, которая по природе своей призвана упрощать решения, игнорировать тонкости, зачастую демонстрирует более глубокий уровень понимания событий, чем мозговая атака публичной дискуссии. В книге Роберта Сервиса приводятся воспоминания Уинстона Черчилля о том, как советский лидер на встречах в Тегеране и Ялте умел делать мгновенный прогноз военных ситуаций и тут же предлагать план решения. Безошибочный нюх Сталина и его умение распоряжаться собственной властью поражал Черчилля, настолько, что британец написал о нем: «Сталин был величайшим диктатором всех времен, он получил в руки Россию с сохой, а оставил страну с атомным оружием».
"Отец наорал на меня, сказал, что воевать будем четыре года"
Та же Кира Аллилуева рассказывала мне, как она и Светлана Сталина в июне 1941 года добирались из Крыма в Москву, спешили, чтобы проситься на фронт, драться с фашистами. Девочкам казалось, что война вот-вот кончится, и они не успеют повоевать.
Путь был долгий, никаких привилегий для дочери Сталина не было.
Приехав в Москву, Светлана сразу позвонила в Кремль по телефону на вокзале. Кира стояла рядом и слышала, как та называет секретный пароль для связи с отцом. Наконец Сталин взял трубку, и дочь стала тут же проситься на фронт, а то война вот-вот кончится. Потом вдруг расплакалась и положила трубку: "Отец наорал на меня, сказал, что воевать будем четыре года".
Как четыре! Обе были поражены. Тут за Светланой примчалась машина, и подружки увиделись только после окончания войны. Она длилась столько, сколько сказал Сталин.
Между тем известно, что, выступая в ноябре 1941 года на параде, он заявил всей стране, что воевать будем «еще полгодика, максимум годик». Сталин не мог не знать, что это ложь, но то, что он в гневе выпалил дочери в ухо, страна знать не должна.
Роберту Сервису будет нелегко убедить по крайней мере российских читателей, что пора пересмотреть имидж Сталина-диктатора. Для нас он навсегда останется символом диктатуры – то есть цепи поступков без малейшего содрогания.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
