Заявление КНДР может только усугубить и без того напряжённую ситуацию в отношениях США и Северной Кореи. Вашингтон уже определился в отношении реальности угрозы корейской ядерной программы, официально объявив осенью прошлого года, что КНДР располагает 2-4 ядерными боеприпасами. Неопределённость в числе зарядов лишь подчёркивает тот факт, что США в принципе не важна статистика, а важно лишь видеть в Северной Корее врага. Реальная угроза стабильности на Корейском полуострове в этих условиях заключается не в северокорейской атомной программе, а в том, что США увязывают "северокорейский сюжет" со своей общей глобальной политикой борьбы с терроризмом и стремлением любыми способами воспрепятствовать "расползанию" ядерного оружия.
Наиболее ясно по этому поводу высказался в канун Нового года министр обороны США Дональд Рамсфелд, который, хотя и не назвал северных корейцев пособниками террористов, однако предупредил, что США не собираются "ограничиваться" одним Ираком и даже вполне могут позволить себе действовать с позиции силы одновременно против Ирака и КНДР.
Акценты в отношении Запада к опасности распространения ядерного оружия и возможного использования ядерных зарядов северокорейского производства террористами расставил в понедельник министр иностранных дел Великобритании Джек Стро, выступая в Лондоне на совещании перед главами британских дипломатических миссий. По его мнению, первоочередной задачей сейчас является разработка эффективных мер борьбы с международными террористами, которые пытаются завладеть оружием массового уничтожения (ОМУ) и одновременное устранение угроз, которые представляют "враждебные и нестабильные государства", имеющие ОМУ или стремящиеся к его созданию. Явное указание на КНДР.
Очевидно, что Стро просто "развернул" идею самих Соединённых Штатов теоретически обосновать возможность проведения в долгосрочном плане силовых действий в отношении стран, причисленных Вашингтоном к "оси зла".
Очевидно и другое: США и их союзники сегодня серьёзно обеспокоены северокорейским ядерным потенциалом, и уверены в том, что реакторы в Йонбене служат исключительно военным целям.
Впервые озабоченность ядерными вооружениями Пхеньяна Запад продемонстрировал в начале 1990-х годов, однако почему-то совершенно игнорировал (ЦРУ, в частности) утверждения бежавшего в 1994 году из КНДР ядерщика Ким Дай Хо о том, что Северная Корея ещё в 1984 году обладала 12 кг плутония. Трудно было предположить, что полуголодная нищая страна могла развить столь современную и высокотехнологичную отрасль. Однако 31 августа 1998 года все были шокированы сообщением о запуске в КНДР межконтинентальной баллистической ракеты, которая, пролетев над Японией, упала в океан. Пхеньян официально сообщил, что это была не совсем удачная попытка вывести на орбиту спутник связи, однако, стало ясно, что у Ким Чен Ира есть теперь и ракеты - носители ядерного оружия.
Стремление КНДР обладать ядерным оружием чётко обозначилось в начале 1980-х годов на основе якобы гражданской ядерной программы по строительству с помощью СССР двух ядерных реакторов.
Ещё в 1956 году между КНДР и СССР было заключено соглашение о сотрудничестве в области ядерной энергетики. В рамках этого соглашения СССР в 1964 году развернул ядерный центр в Йонбене, а ещё через год поставил и запустил там небольшой реактор мощностью 5 Мвт.
По мнению российского учёного и эколога профессора Алексея Яблокова, "внешне программа помощи Северной Корее в развитии атомной энергетики была мирной, ни в одном документе вы не найдёте слова "бомба". Однако именно на основании этих "мирных" программ Северная Корея создала-таки свою атомную бомбу".
Между тем в 1974 году корейские специалисты модернизировали маломощный советский реактор, превратив его уже в 8-мегаваттный, способный производить не 10-процентный, как ранее, а чисто оружейный 80-процентный плутоний. В начале 1980-годов в Йонбене был введён в эксплуатацию ещё один, уже 50-мегаваттый ядерный реактор.
Известно, что атомную бомбу можно произвести либо из обогащённого урана, либо из плутония. Полагают, что корейцы выбрали второй вариант, исходя из того, что производство плутония гораздо легче замаскировать под гражданскую программу, так как создание урановых бомб требует строительства колоссальной инфраструктуры: огромных и крайне дорогостоящих обогатительных предприятий, скрыть которые совершенно невозможно.
Приблизительные расчёты показывают, что за сутки реактор производит один грамм плутония на каждый мегаватт его мощности, следовательно, 50-мегаваттый способен выработать до 20 кг в год, - а этого хватит для 4-5 боезарядов. Если же суммировать все имеющиеся у Кима-младшего мощности, то за всё время эксплуатации реакторов могло накопиться уже более 250 кг оружейного сырья, из которого можно изготовить приблизительно 63 бомбы.
Но это только теоретические расчёты. Накопленный запас делящегося материала сам по себе оружием служить еще не может. Требуется произвести сами заряды, а самое главное - провести их натурные испытания, необходимые, по мнению как американских, так и российских физиков, для проверки работоспособности, выявления реальной мощности и, в конечном итоге, интеграции их в готовую к применению систему ядерного оружия, представляющую из себя сложный технический комплекс.
Маловероятно, что такая система оружия может быть развёрнута в настоящее время силами Северной Кореи, так как ни одного испытания ядерного оружия в этой стране не проводилось. Однако, эта реальность, по всей видимости, не беспокоит США и их союзников.
