На основании памятника красовалась гордая надпись: Петру I - Екатерина II.
Это могло означать: я ему равная наследница, вторая после первого, а между нами никого нет. Или же: 57 лет прошло после смерти Петра, пять монархов уже сменилось, а первый памятник Отцу отечества ставится только мною - сегодня.
Традиция установки конных монументов берет свое начало в эпоху расцвета древнего Рима, когда в столице римской империи красовались на площадях десятки мраморных и бронзовых статуй. После падения античного Рима эта традиция была надолго забыта, и когда однажды через полторы тысячи лет была откопана великолепная бронза: статуя всадника, находка поставила новый Рим перед проблемой. Что с ней делать? Все изваяния, кроме статуй христианского пантеона, считались тогда подлым язычеством. Выход нашли в уловке объявить находку изваянием благочестивого императора Константина, первого покровителя христиан, после чего, по приказу папы Павла III, великий Микельанджело установил в 1538 году античную скульптуру на площади Капитолийского холма.
Позже ученые установили, что всадник на коне никакой не Константин, а римский император Марк Аврелий, как раз злостный гонитель христиан, но дело сделано - Европа увидела идеальный образец для подражания.
С этой исторической даты конные монументы входят в державную моду. И когда Петр стал строить северную столицу, его окружение предложили установить в центре города конный памятник его императорскому величеству. Царь согласие дал, и первую конную статую Петра осуществил итальянский скульптор Бартоломео Растрелли.
Он исполнил памятник сначала из свинца, затем из воска в натуральную величину, где изобразил Петра в позе полководца, античного триумфатора в римских латах, сидящего на величавом коне, идущего мерной поступью в даль времени.
Петр одобрил монументальную лесть, но вскоре умер, и доделывать модель пришлось уже сыну Бартоломео, великому строителю Петербурга, создателю Зимнего и Екатерининских дворцов, ансамбля в Петергофе Варфоломею /Франческо/ Растрелли. Однако деньги на отливку модели нашлись лишь спустя 40 лет у императрицы Елизаветы Петровны. Памятник был отлит в бронзе, но так и остался стоять в амбаре на литейном дворе.
Только Екатерина II основательно взялась за дело. Однако отлитый в бронзе всадник нисколько ей не понравился, императрице хотелось схожести. Но памятник императору-воину меньше всего годился потрафить ее женскому честолюбию.
Зато императрицу увлек динамичный проект французского скульптора Этьенна-Мориса Фальконе, который писал: "Монумент мой будет прост, я ограничусь только статуей этого героя, которого я не трактую ни как великого полководца, ни как победителя хотя, конечно, он был тем и другим. Гораздо выше личность созидателя, законодателя, вот ее-то и надо показать людям..." Тут француз попал в точку - Екатерина считала себя именно законодателем.
"Мой царь простирает свою благодетельную десницу над варварской страной. Он поднимается на верх скалы, служащей ему пьедесталом - это эмблема победы над тяготами",- заключает Фальконе, и получает желанный заказ.
На изготовление медного всадника ушло 12 лет.
Вылепив вздыбленную лошадь и фигуру императора в седле, Фальконе доверил лепить голову Петра своей двадцатилетней ученице Мари-Анн Колло. Именно от нее исходит та чудесная сила, с которой всадник пожирает глазами панораму столицы.
Под Петербургом был отыскан и гранитный камень для пьедестала. После египетских пирамид мир не знал перевозки такой страшной тяжести. Камень весом в 1 тыс 600 тонн три месяца катили 12 верст от Лахты до Сенатской плошади на специальной платформе, положенной на медные шары, которые в свою очередь сами катились по деревянным желобам, уложенным рельсами по земле.
Фальконе придал камню профиль океанской волны, на гребне которой встал на дыбы конь с божественным героем в лавровом венке. А Мари взяла за основу лица посмертную маску Петра, и вот - покойный открыл глаза и бросил железный взгляд на свой город-детище.
Шедевр Фальконе, пожалуй, до сих пор не имеет себе равных в мире по силе художественного впечатления, только статуя того же Марка Аврелия может соперничать с Петром в мастерстве литья и виртуозности исполнения, зато явно уступает в напоре эмоций. Наконец, конь Аврелия опирается на три ноги, а у Фальконе стоит лишь на двух.
Самого французского мастера на открытии в Петербурге не было, руководил установкой монумента русский скульптор Федор Гордеев.
Единственным недовольным в тот час был правнук Петра, царственный наследник Екатерины II - Павел, который считал свою мать узурпаторшей, и безмолвно отказывал в праве славить Петра Великого.
После смерти матери, Павел I приказал отыскать конную статую работы Бартоломео Расстрелли и в 1800 году /спустя 76 лет после того как Бартоломео закончил работу над первой моделью из воска/ демонстративно установил второго медного всадника на плац-параде перед своим любимым Михайловским замком. И велел начертать на пьедестале: Прадеду - Правнук.
Эта надпись спорила с первой: Петру I - Екатерина II.
Тем самым Павел объявлял своим подданным и немке-матери, что в ней не было ни капли петровской крови, а значит - и законных прав на русский престол.
Эта тайная дуэль двух монументов отныне входит в историю Петербурга, как готическая новелла о поединке царственной матери с нелюбимым сыном.
