Принципиальное решение о создании зоны свободной торговли КНР-АСЕАН к 2010 году было принято на совместном саммите 10 государств-членов АСЕАН, а также КНР, Японии и Южной Кореи, прошедшем в ноябре прошлого года в Брунее. Речь идет о беспошлинной торговле в регионе от российско-китайской границы до северного побережья Австралии с населением в 1,7 млрд человек с общим валовым нацональным продуктом в 2 трлн долларов в год (чуть более половины этой суммы производится в КНР). Ожидается, что снятие препятствий для торговли принесет Китаю добавочные 0,3 проц роста ВНП в год и увеличит на 1 проц экономический рост в странах ЮВА. Ожидается также 50-процентный рост двусторонней торговли, которая сейчас составляет 1,23 трлн долларов.
Эта цифра выглядит особенно масштабно на фоне 10 млрд долларов официальной российско-китайской торговли. Очевидно, что бурное развитие торговли, инвестиций и все прочие интеграционные процессы происходят к югу от Владивостока или Хабаровска совсем иными темпами, чем к северу от них. Так будет и дальше, если на российском Дальнем Востоке сохранится нынешний инвестиционный климат с его потребительским отношением к иностранным партнерам, со смешной ксенофобией и вошедшими в моду разговорами о китайской экспансии - демографической и всякой иной.
На деле "экспансия" - точнее, создание единого экономического пространства - идет совсем в другом направлении. Причем китайско-асеановская свободная зона лишь часть процесса. Китай уже пообещал к 2020 году отменить тарифы в торговле с 20 участниками другой тихоокеанской экономической организации - АТЭС, куда входит также и Россия. Предстоящие переговоры лишь показывают, что с асеановской "десяткой" у КНР этот процесс может идти быстрее - и уже идет.
Создание зоны свободной торговли с участием АСЕАН и КНР вдобавок отражает очень существенные процессы в азиатской и мировой экономике и политике, процессы, проистекающие в период после знаменитого азиатского экономического кризиса 1997-1999 годов. Суть их, вкратце, в резком усилении влияния Китая, сближения его со странами АСЕАН и в ослаблении роли Японии и США в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Страны АСЕАН видят, что внешнеэкономические условия, которые позволяли им до кризиса ставить рекорды экономического роста, за это время изменились. Инвестиции, которые раньше направлялись прежде всего в ЮВА, идут сейчас в основном в Китай, благодаря не столько все еще дешевой рабочей силе в КНР, сколько выросшему технологическому уровню китайских производств. При этом выросло политическое доверие стран ЮВА к Китаю, прежде всего благодаря ответственной финансовой политике Пекина во время кризиса, которая стала одним из факторов преодоления его последствий.
Время, когда Китай считался непосредственной угрозой стабильности ЮВА, прошло, и пришло время превращения этой страны в своего рода производственный цех для инвестиций из этого региона. Свободная же торговля - лишь часть картины экономической интеграции.
Оценка экономических отношений стран ЮВА с США выглядит по-иному: их излишняя зависимость от экспорта в Америку считается опасной. Скажем, премьер-министр Сингапура заявил на саммите в Брунее, что это создает особые сложности в связи с замедлением роста американской экономики. Поэтому, добавил он, надо создавать "новый внутренний динамизм", что означает укрепление внутриазиатского сотрудничества.
Что касается Японии, то в ЮВА весьма обеспокоены тем, что правительство этой страны вот уже десятый год не может справиться с рецессией. И если в 70-е и 80-е годы именно Япония была мотором экономического развития как Юго-Восточной, так и всей остальной Азии, то сейчас ее место занимает Китай - со всеми вытекающими отсюда политическими последствиями.
Очевидно, что Азия сегодня не совсем та, что во второй половине 90-х, когда Россия начала, наконец, вступать в тихоокеанские структуры экономического сотрудничества и вообще обращать большее внимание на экономические реалии к югу от Владивостока. Слом торговых барьеров как последствие экономического кризиса действительно создает в этом регионе новую мощную динамику развития, но с некоторыми поправками и новыми нюансами по сравнению с прошлым десятилетием. Судьба российских предложений различных инфраструктурных, технологических и энергетических проектов для этого региона выглядит сейчас несколько более благоприятно, чем раньше, однако зависит от умения россиян вовремя понять суть перемен и вписаться в них.
