Вера Матвеева
27 ноября 2012 года исполняется 45 лет со дня выхода в прокат первого и единственного советского фильма ужасов – экранизации повести Гоголя "Вий". Картина с Леонидом Куравлевым в роли философа Хомы Брута и обворожительной Натальей Варлей в роли панночки-ведьмы стартовала на экранах кинотеатров в 1967 году, а в 1968 стала одним из абсолютных лидеров проката – ленту посмотрело более 32,6 млн зрителей.
Коротко о главном
Три бурсака (ученика духовной семинарии – прим. ред.) – философ Хома Брут, богослов Халява и ритор Тиберий Горобец – в числе прочих покидают училище "на вакансии", т.е. на каникулы. Каждый держит путь до отчего дома (здесь Хоме повезло меньше товарищей, он – круглый сирота и своего "угла" у него нет). Ночь застает бурсаков в поле – отчаявшиеся отыскать ночлег, друзья волшебным образом находят одинокий хутор с хозяйкой-старухой. Она, как несложно догадаться, оказывается ведьмой. Всю ночь, в качестве платы за оказанное гостеприимство, старуха скачет верхом на Бруте по полям и долам, пока случайно пришедшая философу на ум молитва не лишает ведьму ее колдовских чар. Обессилевшую женщину Хома порядочно поколачивает поленом, пока та со вздохом: "Ох, не могу больше!" - не падает в изнеможении и не превращается в прекрасную молодую девушку. Не на шутку перепуганный философ возвращается в училище и надеется все забыть – но вот некий сотник присылает к ректору бурсы своих людей (и кибитку, груженую снедью) с требованием срочно привезти к нему философа Брута.
Дело в том, что дочка сотника вернулась с ночной прогулки избитая едва ли не до смерти и, предчувствуя скорую кончину, попросила, чтобы отходную по ней читал именно Хома… В общем, отгадайте, кем оказывается дочка сотника и как поплатится Брут за свое насилие над женщиной, пусть и немножко ведьмой.
По Гоголю, или Копия и оригинал
В отличие от кинопрочтения 1967 года, сюжет повести Николая Васильевича Гоголя не был сконцентрирован на всех тех страстях и ужасах, которые Хоме довелось пережить за три ночи отпевания покойной панночки. "Вий", вошедший в сборник "Миргород" 1835 года, куда более живописно представлял картины малоросской жизни, бытовые зарисовки, говор. Недаром и окружением ему служили такие "немистические" повести, как "Старосветские помещики", первая редакция "Тараса Бульбы" и "Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем".
Мистический, сказочный и смешной Гоголь в экранизациях >>
Из фильма, увы, выпадают многие фрагменты повести, и оценить тонкое гоголевское чувство юмора и его прекрасное владение нюансами языка может только читатель, но никак не зритель. Вот лишь некоторые цитаты, не вошедшие в киноверсию:
Он только что перед тем сходил в погреб вместе с ключником по какому-то нужному делу и, наклонившись раза два к двум или трем бочкам, вышел оттуда чрезвычайно веселый и говорил без умолку.
Люди, знающие науку, говорят, что у ведьмы есть маленький хвостик.
… а погонщик скотины пустил такой густой смех, как будто бы два быка, ставши один против другого, замычали разом.
… отвечал один из сидевших, с лицом гладким, чрезвычайно похожим на лопату.
У нас есть на селе козак Шептун. Хороший козак! Он любит иногда украсть и соврать без всякой нужды, но… хороший козак.
… и съел почти один довольно старого поросенка.
Он успел обходить все селение, перезнакомиться почти со всеми; из двух хат его даже выгнали; одна смазливая молодка хватила его порядочно лопатой по спине, когда он вздумал было пощупать и полюбопытствовать, из какой материи у нее сорочка и плахта.
Он выжидал только послеобеденного часу, когда вся дворня имела обыкновение забираться в сено под сараями и, открывши рот, испускать такой храп и свист, что панское подворье делалось похожим на фабрику.
И все же знакомый современникам по своим "Вечерам на хуторе близ Диканьки" 1831-32 гг, Гоголь решил и в следующем своем "украинском" сборнике не лишать преданного читателя фирменных "страшилок".
В этом стремлении нести ужас народных преданий в просвещенные массы Гоголь был куда изощреннее советских кинодеятелей. Сам не подозревая того, писатель во многом отталкивался от принципа "саспенса" (сформулированного намного позже Хичкоком, как "нет ничего страшнее закрытой двери"). Гоголевский Хома Брут не смотрит на летающую вокруг него в гробу панночку, он вперил взгляд в Священное Писание и лишь слухом улавливает: "Глухо стала ворчать она и начала выговаривать мертвыми устами страшные слова; хрипло всхлипывали они, как клокотанье кипящей смолы". Согласитесь, куда страшнее, чем юная Варлей в белых одеждах, с распростертыми объятиями, которая, пусть не по-доброму, но звонко и отчетливо говорит: "Опусти на него слепоту, напусти на него седину, заворожи, снегом белым припороши!".
Удалось Гоголю и нагнетание атмосферы (в экранизации с этой задачей справилась, пожалуй, лишь музыка Карена Хачатуряна). Незаметно для нынешнего читателя, но очевидно для воспитанных на обязательном чтении Евангелия современников писателя, учащийся духовной семинарии (то есть будущий священнослужитель) Хома постоянно чертыхается и поминает сатану. А уж когда в сюжете появляется сельская церковь – старая, заброшенная, с паутиной по углам и стершимися лицами икон, тут и вовсе становится понятно: защититься в таком "ненамоленном" и забытом Богом месте философу не удастся.
"Приведите Вия!", дубль пять
Впрочем, что мы все о книге? В 1852 году Гоголь умер, но дело его живет.
Первым экранизировать повесть взялся в 1909 году Василий Гончаров. Немая лента предварялась титром "старинное малороссийское предание по Н. В. Гоголю" и до наших дней, увы, не сохранилась.
Много шума из ничего, или Вся правда о звуках в кинематографе >>
Вторая экранизация, опять же немая, вышла в 1916 году – лента, созданная Владиславом Старевичем, до наших дней тоже не дожила.
"Вий" 1967 года стал третьей – и самой успешной – попыткой перенести текст Гоголя на большие экраны. Инициатива принадлежала директору Мосфильма Ивану Пырьеву, однако бразды правления он передал двум учащимся Высших режиссерских курсов Союза кинематографистов СССР Георгию Кропачеву и Константину Ершову. Позже тандем молодых режиссеров "укрепили" третьим – прославленным "сказочником" Александром Птушко, снявшим "Сказку о царе Салтане", "Руслана и Людмилу" и "Садко".
Именно Птушко отвечал за сцены с нечистью, на роль которой были приглашены 12 гимнастов и 4 батутиста – легкое ли дело, лазать по стенам! Помимо них, помочь панночке вызвались 10 карликов, а также 9 дрессированных черных кошек и 50 ворон, отловленных в окрестностях Мосфильма.
Самого же Вия – того "начальника гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли" - вместо немощного, поросшего мхом и усыпанного землей зловещего старца Птушко представил в образе громадного динозавроподобного монстра. Панночка зовет Вия в отчаянии, в последнюю ночь отпевания – своими "мертвыми глазами" она не видит Хому, которого очерченный мелом и осененный молитвами круг укрывает от нечисти. И только "начальник гномов" может указать вурдалакам, где именно находится философ.
Общего с "подопечными" гномами у артиста цирка Николая Степанова не было ничего. Облаченный в 100-килограммовый костюм из пропитанной смолой мешковины, Вий предстал публике силачом и великаном – и разделил участь танцующего скелета, не напугав никого.
Однако 1967-м годом киноэпопея повести не закончилась – так, в 2006 году в прокат вышел фильм Олега Фесенко "Ведьма". Валерий Николаев в роли беспечного журналиста Айвана и Евгения Крюкова в роли ведьмы Мэрил (Айван-да-Мэрил) представили зрителю, не так чтобы сильно массовому, англоязычное прочтение "Вия". Назвать ленту кинематографической удачей можно было бы только по дружбе, однако бюджет она "отбила", собрав при затратах в 2,5 миллиона долларов 4,89 млн кассы в мировом прокате.
Сколько сможет заработать последняя на сегодняшний день экранизация повести или, скорее, сиквел по ее мотивам – "Вий: Возвращение", он же "Вий 3D" - покажет время. Релиз картины Олега Степченко, на создание которой было потрачено порядка 23 млн долларов, назначен на 2013 год, хотя тизер появился в сети еще в 2006-м.
Олег Степченко: гоголевский Вий – это реальность >>
История картографа Джонатана Грина (Джейсон Флеминг), который находит козацкое поселение (Валерий Золотухин, Алексей Чадов) не где-нибудь, а в Трансильвании, заявлена в жанре "фэнтези, триллер" и с промо-слоганом "Не бойся…" уже щекочет нервы.
