Автор Михаил Шейнкман
"Ах, дайте, дайте мне свободу! Я свой позор сумею искупить". Александр Лукашенко заговорил так, как в США это любят. Во-первых, как оппозиционер. Ведь в своем отечестве, как правило, только отъявленные диссиденты при живом-то президенте ищут поддержки извне. Но, во-вторых, и как тот самый живой президент, который все-таки хочет, чтобы эта поддержка досталась ему. "Если вы нам предложите варианты, которые будут продвигать нашу страну к суверенитету, большей независимости – мы будем вам очень благодарны и мы немедленно возьмем их на вооружение", – порадовал доверием батька группу гостивших у него американских конгрессменов.
Он, конечно, мог и не знать, что на вооружение от США обычно берут только вооружение. Ну или пряники, если вместе с Викторией Нуланд. Но что касается вариантов для суверенитета Белоруссии, то, наверное, должен быть в курсе, что у Белого дома для него их не так много и все – синонимы: переворот, цветная революция, смена власти, добровольная отставка. Вряд ли Лукашенко что-нибудь из этого подойдет. Через два месяца он в пятый раз выиграет президентские выборы.
Впрочем, похоже, Соединенные Штаты с этим вполне смирились. 10 июня Обама, правда, автоматически продлил еще на год санкции в отношении официального Минска, назвав его "экстраординарной и необычайной опасностью национальным интересам и внешней политике США". Но коль их конгрессмены здесь, причем впервые за многие годы, значит, не все так страшно. К тому же приехали не с пустыми руками. Накануне Госдеп вычеркнул из белорусского "черного списка" 24 фамилии. А это, между прочим, ректоры вузов, что отчисляли студентов за участие в акциях протеста. И судьи, что выносили политические вердикты. То есть, по американской классификации, чиновники, меньше всего заслуживающие снисхождения. Тем более что и студенты не восстановлены и приговоры не отменены.
Вашингтон, как правило, такими вещами просто так не разбрасывается. И коль скоро решил явить милость, не дожидаясь выборов, значит, на самом деле хотел поощрить Лукашенко авансом. Вряд ли только лишь за переговорную площадку по Украине. Минск в последнее время демонстрирует в геополитике примерное поведение, а ради этого США уже многим простили внутренние особенности. В конце концов, Белоруссия не безнадежней Кубы и не страшнее Ирана. Другое дело, что до Украины не дотягивает. Но, как сказал Лукашенко конгрессменам, "мы хорошие ученики". И, судя по всему, не обманул. Жаловаться на недостаток независимости у него уже очень неплохо получается.
Продолжает тему замдиректора Центра украинистики и белорусистики МГУ Богдан Безпалько.
– Может быть, Александр Лукашенко о большей независимости американцам ради красного словца сказал? Какую поддержку он от них ждет?
– Прежде всего, я думаю, что все эти слова обусловлены предвыборной кампанией в Белоруссии. Лукашенко демонстрирует гражданам свою многовекторность, свою значительность. Потому что на самом деле суверенитет Белоруссии США поддержать никак не могут. Весь государственный, экономический, политический, военный суверенитет Белоруссии обеспечивается исключительно силами Российской Федерации. И последний кредит в рамках 760 млн долларов показывает, кто реально поддерживает белорусскую экономику. Поэтому подобные слова, конечно, вызывают некоторый разрыв сознания. И, безусловно, всем это резануло слух.
– Не впервые Лукашенко пытается заигрывать с Вашингтоном и каждый раз после президентских выборов это заканчивается расширением "черного списка". Как будет сейчас?
– Сложно сказать, но вполне возможно, что закончится все точно так же. Лукашенко, безусловно – президент, который для американцев неприемлем. Они могут рассчитывать на переориентацию Белоруссии не при Лукашенко, а при его преемниках. Стратегия и тактика строится именно на этом расчете. Белоруссия очень крепко связана с Россией. И я надеюсь, что все эти слова, которые белорусский президент произнес, не наполнены тем смыслом, который многие хотят или боятся увидеть.
Неизвестно, что ожидали американские конгрессмены увидеть в Минске, но Лукашенко сделал все, чтобы запомниться им с лучшей стороны. Он показал США, что самым главным оппозиционером в государстве может быть и президент. Если его государство – часть Союзного.
